Казалось бы, еще вчера…
Объявление
Известному донецкому краеведу Михаилу Савельевичу Альтеру сроком на три дня я дал очень ценную книгу, очень! Я ее не назову. Все равно вы это не оцените. Ладно, назову – «Об истории нашего города» – с пометками, на полях, самого Джона Джеймса Юза, то есть основателя Донецка. Вот, я так и знал, вы не прониклись!
Короче, дал я ему на три дня, под честное слово. Справедливости ради, замечу: все эти три дня Альтер свое честное слово соблюдал неукоснительно. Но вот три дня закончились, иссякли. Потом еще три дня – как не бывало. Потом еще три, но уже месяца. Потом еще три, но уже года. И я, честно вам скажу, забеспокоился. Позвонил. А он и не шифруется, сразу берет трубку, обнадеживает:
– Да я все помню, Слава, не волнуйся! Книга в надежных руках! – то есть в его.
– Теперь о главном. Только ты не обижайся, хорошо? Я это просто вынужден сказать: то, что твоя книга у меня – это даже надежней, чем если б она хранилась у тебя. Я же тебя знаю: ты рассеянный…
Что да, то да, рассеянный, не скрою.
Его логика была несокрушимой, и все же я осмелился спросить:
– А если все же пропадет, то что тогда?
Альтер оскорбился не на шутку:
– У меня не пропадает ничего! Да, книга может затеряться, это да! Но не пропасть!..
Пропал сам Альтер, он умер от старости.
Он умер, но оставил мне надежду: моя книга не пропала – затерялась.
Кто ее найдет, прошу вернуть.
Ночь
Кто-то не поверит – и не надо. Но ночь – это каторжный труд. Так, за одну только ночь я приснился сразу восьмерым. Перетрудился и проснулся весь разбитый.
Судьба книги
Люди перестали ходить в библиотеки. Что же делать? Может, переименовать? Мол, теперь это не библиотеки, а кладбища книг. А кладбища принято посещать. Кто-никто протянет к книге руку, погладит по обложке и вздохнет, а там, случайно, приоткроет, полистает. И книга будет жить!
Жизнь после смерти…
Предчувствие бестселлера
Встретил классную. Такая бодрая старушка.
– Как живете, Ольга Серафимовна?
– Да вот, – говорит, – пишу книгу.
– Книгу? Интересно, и о ком?
– Да о вас. Называется «Жизнь, отданная детям»…
Я не сдержался:
– Это уже было!
– «…на растерзание!» – такого еще не было!
Коллеги
– Зачем купил ты «Юморески» Коломойца?
– А чтоб порадоваться!
– Так книжка же плохая!
– Ты не слышишь! Я еще раз повторяю: чтоб порадоваться!