Мелочи архиеврейской жизни

Уголок самоиронии

Вячеслав Верховский

Памятник

Я знал одного торгового работника. Все свое состояние он сделал на воде, еще в те годы. На газированной. Был он тупым и мелкотравчатым, лицом не вышел, вышел животом. Низкорослый, с кривыми ножками. Кстати, писать он так и не умел, а считать если и умел, то только обсчитывать...

Спустя год после кончины вдова поставила на его могиле памятник. Недавно проведывал я бабушку на седьмом участке – и увидел. Я увидел – и просто обомлел! Он – и в полный рост. Выбит на куске мрамора. Художник оказался дилетантом: выбивать он начал снизу. А на голову места хватило не очень. И голова оказалась сплющенной. И все же художником он будет! Так уловить черты этого идиота способен не каждый!

Но самое интересное оказалось все-таки не вверху, а внизу. Это была эпитафия: «Какой светильник разума угас, какое сердце биться перестало!» И подпись: «Фира и дети».

Его дети мне и на фиг не нужны, ну а Фиру я нашел:

– Какой светильник, Фира, между нами, он же был таким идиотом?!

– Идиотом – не то слово, – ответила Фира.

– А сердце, Фира?! – не унимался я.

– Оно было каменным, это сердце, – ответила Фира и заплакала.

Я изумился:

– А зачем же вы, Фира, такое отгрохали?!

И сквозь слезы Фира прошептала:

– Да нет... Это он сам… Еще при жизни...

 

Братья

(правда)

В городе Донецке жили два брата Поташниковы, Зяма и Сема, а потом разъехались: один укатил в Америку, другой – в Израиль.

Американский брат стал музыкантом, израильский – в киоске продает журналы и, между прочим, совсем не жалеет.

И вот однажды продавец журналов Сема Поташников получает новый американский журнал, где на глянцевой обложке фотография его очень печального братца, сидящего за решеткой.

Ван мэй! Катастрофа!

Продавец Сема бросает все дела и летит к телефону. В Америке раздается звонок, трубку поднимает сам брат.

– Алло, Зяма, тебя уже выпустили?!

– Откуда?!

– Из тюрьмы!

Пауза.

– А меня туда не сажали.

– А фотография?!

– А, фотография... Это я играю на арфе, но с той стороны.

– А почему ты такой тоскливый?!

– Сема, ты меня удивляешь! Ты хочешь, чтоб на Бетховене я смеялся?..

 

***

 

Умер чудесный старик Зеликман. Я узнал – и загоревал.

Заглянул шамес и спросил:

– Ты пойдешь на похороны?

И я ответил:

– С удовольствием!

 

***

 

– У меня появился новый друг, – сказала мне соседка, – по фамилии Рабинович.

– Молодой или старый? – спросил я.

И соседка ответила:

– Молодых Рабиновичей уже не бывает...

 

Фонтан рубрик

«Одесский банк юмора» Новый одесский рассказ Под сенью струй Соло на бис! Фонтанчик

«эФка» от Леонида Левицкого

fontan-ef-ulitka.jpg

Книжный киоск «Фонтана»

«Фонтан» в соцсетях

  • Facebook – анонсы номеров и материалов, афоризмы и миниатюры, карикатуры
  • Google+ – анонсы номеров
  • YouTube – видеоархив

 

 

Авторы