…Что же касается тоннеля под Ла-Маншем, то с ним всё более-менее ясно. К тому же насчёт тоннеля Тыквин мне сразу сказал, что рыть надо со стороны Англии. Я спросил: «Почему?» На что он мне ответил: «Со стороны Франции пусть сами роют». И я согласился. Логика у Тыквина всегда была на высоте.

Короче, дали нам две лопаты: одну мне, другую ему. И мы поехали в Англию. 

Но сперва достичь берегов туманного Альбиона у нас не получилось. Мы где-то по дороге застряли. Сначала у меня в комнате, а потом у Тыквина, но не в комнате, а где-то за городом. Возможно, у него на даче. Или не у него. Хорошо помню, что это была целиком деревянная дача с застеклённой террасой. И ведро на крыльце. И две яблони неподалёку – во всём белом. А если подойти к делу с точки зрения пригородной географии, то находилась дача поблизости от станции Конобеево. Как раз на пути в Англию. Или во Францию. Это смотря как ехать: с какого вокзала и на какой электричке. 

Короче говоря, перед тем, как начать выполнять это ответственное задание, я что-то на той даче копал. Дней пять. А Тыквин всё время говорил, что без тренировки тоннеля под Ла-Маншем не выроешь, нечего и пытаться. 

– Ты вспомни, – говорил он, – сколько мы с тобой тренировались перед прокладкой магистрали в Сибири. А луноход? А цветущая пустыня? А Беловежская Пуща? Мы же целых шесть месяцев ждали полнолуния!.. А тоннель ещё сложнее. Шутка ли, сорок с лишним километров грунта под Атлантическим океаном! Да ещё французы с одной стороны, а англичане с другой. Понимаешь, что я имею в виду? 

Я хорошо понимал. Мы тогда вообще друг друга хорошо понимали. Получше, чем теперь. Я – Тыквина, он – меня. Поэтому он жарил картошку с луком, сидел в трусах на парусиновом стуле и о чём-то думал. Я ему не мешал. 

На третий день он сказал:

– И всё-таки копать надо со стороны Франции. Это, пожалуй, будет получше. А со стороны Англии они пускай сами копают. Тем более что Франция – республика, а в Англии конституционная монархия. 

К этому времени я уже немножко устал копать. Поэтому опять не стал ему возражать. К тому же я вообще не очень люблю Тыквину возражать. Во-первых, он намного опытней, а во-вторых, лучше всё знает. Хотя мне и казалось, что первый вариант предпочтительней. Всё-таки Англия находится на островах, а Франция – на материке. То есть если сам копаешь со стороны островов в направлении материка, то почему-то лучше получается. Это всем известно. И Тыквин об этом знал. Вот поэтому, наверное, на пятый день нашего пребывания на той деревянной даче неподалеку от Конобеево он и сказал: 

– Хорошо бы, конечно, начать копать с двух сторон. Ты копаешь со стороны Англии, а я – со стороны Франции. Как раз в середине под Ла-Маншем мы бы с тобой и встретились. 

Против этого возразить было нечего. Это был оптимальный вариант. Ёмкий, экономичный и гениальный. Только Тыквин мог до этого додуматься. Мне бы такое и в голову не пришло. 

На том мы и остановились. И до сих пор стоим. А задание мы всё-таки выполнили. В этом отношении мы с ним всегда были надёжными людьми. Короче говоря, тоннель под Ла-Маншем был прорыт, запущен и по сей день действует. Поезда ходят под океаном, машины ездят, люди бегают... А то что наши с ним имена не вошли во все мировые энциклопедии – так это понятно. Задание-то было секретное!