Любовник молодой в шкафу
стоит нагой, с тоской в очах.
Сюда пришел он на фу-фу
семейный осквернить очаг.
Но меч карающий настиг
ловца наивных дамских душ,
и недалек возмездья миг,
и разъяренный близок муж.
А дальше – 
как в кошмарном сне:
крик, мордобой et cetera...
А я? 
На чьей я стороне?
С кем мы, работники пера?

Неоднозначность бытия,
о как ты раздражаешь нас!
Увы, в таких шкафах и я,
бывало, стаивал не раз.
И идиоты всех мастей
с усердьем злобным и тупым
в порыве низменных страстей
меня избить старались в дым.
Они кричали: 
«Ах ты, тля!» –
и все под дых, под дых, под дых!..
И носит же таких земля!
Кретины – что возьмешь с таких!
А я, зубами и спиной
ступеньки все пересчитав,
бежал стремглав к себе домой,
где ждал меня такой же шкаф.
Ругаясь в бога, душу, мать
(не забывая и отца),
я принимался изымать
очередного наглеца.
Священной яростью объят,
я бил его ногами в пах,
ему кричал я: 
«Ах ты, гад!» –
и часто мазал впопыхах.
Гуманность – недостаток мой;
живет во мне недолго зверь.
Живи, козел! Беги домой 
и первым делом шкаф проверь!..

Нет, этот мир невыносим!
Не знаю, может, я не прав,
но мне сдается: лучший сим-
вол мира – безусловно шкаф.
Весны моей младые дни
прошли... 
Что впереди – Бог весть.
Куда ни глянь – шкафы одни,
и в каждом кто-нибудь да есть.