Между нами, папами, говоря…

Папа Римский выпьет граппы,
«Отче наш» прочтет –  и спать.
Римской мамы нет у Папы,
холодна его кровать.
Мамы нет –  зато есть чада,
уж такая се ля ви.     
Много чад. И всем им надо
уделить тепла, любви.   
Чад чужих для Папы нету,
он печется обо всех;
кто хороший –  даст конфету, 
грешен кто –  отпустит грех.
Рвут на части чада Папу,
Папа всем необходим.    
Вот такой он. 
                 Снял бы шляпу   
сам Боярский, встретясь с ним.     

Часто думаю я: Боже!
Он один, а чад-то –  тьмы!
Кстати, я ведь папа тоже,
так сказать, коллеги мы.
Говоря, конечно, строго,
мне до Папы –  как до Бога.
Стольких мне не потянуть,
тут с двумя бы как-нибудь!..
И хотя мне вечный с ними
(так «с двумя» или «с двоими»?)
нервотреп и геморрой,
мне пример –  живущий в Риме
обожаемый своими
чадами отец-герой.

Типа сказка

Жили-были в доме за рекой
юный хрыч с молоденькой каргой.     
Нонсенс?.. Потерпите лет полста – 
и все встанет на свои места.

Жизнь прожить –  не поле перейти

Жизнь не море, не поле.
Жизнь –  луг.
Травы в рост человека вокруг.
Ты идешь –  а в траве на лугу 
грабли, грабли на каждом шагу!..

Разбор полетов

Поправ земное притяжение
посредством принятых ста грамм,
летит мое воображение
к иным неведомым мирам.
А голос внутренний, нахальный:
«Сорок секунд –  полет нормальный…»