Шерлок Холмс

Гул затих, и в лондонском тумане,
Прислонясь к дверному косяку,
Доктор Ватсон дописал в романе
Самую последнюю строку.
Ты жива еще, старушка Хадсон?
Жив и я, хотя терзает сплин.
Но сегодня добрый доктор Ватсон 
Обещался притащить морфин.
Связь времен без нас восстановили.
Человечки водят хоровод.
Добрая собака Баскервилей
Мне на счастье лапу подает.
До свиданья, друг мой, до свиданья.
Зря мне скрипка душу теребит,
Будто я весенней гулкой ранью
В кэбе подъезжаю к Бейкер-стрит.
Будто я, опять занявшись делом,
Как когда-то, собран и хорош,
Хитроумно так переоденусь
В старомодный ветхий макинтош.
Доктор Ватсон хмур и озабочен,
Ничего не хочет упустить.
Мне же наплевать на сумрак ночи – 
Сквозь туман тернистый путь блестит!
Злобствует профессор Мориарти!
Задержать! Поймать!! Остановить!!!
…Я один. Все нынче в Скотланд-Ярде.
Жизнь прожить – не трубку покурить.

Вий

По церкви панночка летает
Уже три ночи напролет.
Все полагали, что летальный,
Ан нет! – летательный исход.
Переплетая страх и страсть,
Кружит, зовет, бормочет что-то.
Она для счастья родилась,
Потом помэрла для полета.
Летают муха с комаром.
И пух из порванной перины,
В полете птица над Днепром,
Земная жизнь (до половины).
Мы б тоже, видимо, смогли, –
Не счесть резервов в человеке,
Но оторваться от земли
Мешают то века, то веки.
И ты в гробу полет видал.
Не ожидал. Застыл в испуге.
И голова твоя седа
В земных проблем защитном круге.
Тот круг не просто преступить,
Вот и сиди внутри отважно.
Под старость “тройку” нацепи.
Кто выдумал ее, не важно, –
Тебе к лицу. Всю нечисть прочь
Крик петуха развеет дальний.
…Полет у панночки нормальный.
Тиха украинская ночь.