На Юг!

Бывает так –  захочется пройтись,
Развеяться, размяться, разгуляться.
«На юг! На юг!» –  выскальзывает мысль,
И нету смысла ей сопротивляться.
Ты сумку начинаешь собирать:
Крем для загара, новенькие ласты
И маску –  за ракушками нырять,
А после перед девушками хвастать,
И тысячу различных мелочей,
Которые едва ли пригодятся.
Ты все собрал, и можно направляться
Туда, где все острей и горячей.
И ты идешь по направленью «юг»,
Мотивчик напевая популярный.
Но замечтался, проскочил, и вдруг:
Снега, пингвины, полюс, и полярник,
Весь в бороде, кричит: «Здорово, друг!»

Матрос Железняк

Из пыльных былин и заветренных песен,
Собравши всю волю в кулак,
Упорно пытается выйти к Одессе
Столетний матрос Железняк.
Вздымается грудь под истлевшим бушлатом
И пот заливает лицо.
Но вместо Одессы опять, как когда-то,
Судьба ему кажет Херсон.
Напрасно по карте он пальцем артритным
Елозит, сверяя маршрут.
В Одессе, где нет дефицита бандитов,
Чужих не особенно ждут.
Матрос Железняк, от досады ржавея,
Смекает, что он обречен
К Одессе шагать, в перспективе имея
Упорно встающий Херсон.
И вправду не спится ночами матросу.
Смертельно устал. Караул!
А жаркое лето сменяют морозы,
И компас опять обманул.
Товарищ, товарищ, за что ты сражался, – 
Неясным осталось для нас.
Но сколько б к Одессе ты не приближался,
В итоге –  Херсон тебе в глаз!

Письмо турецкому султану-2

Нынче ветрено, но сетовать не стану.
Глупо сетовать на ветреность природы.
Напишу письмо турецкому султану, –  
Вот забава из разряда благородных.
Почтальон ему доставит сообщенье, 
И султан тогда на радостях попляшет.
В наши дни эпистолярное общенье
Моментально возвращает в дни не наши.
Все, султан, невероятно изменилось.
Переменами ты был бы огорошен.
Может, помнишь Украину? Отделилась.
В анекдотах обитают «Запорожцы».
Да, султан, –  картина Репина «Не ждали»!
Россияне рассекают по Стамбулу.
Турки строят то дома, то магистрали
На пространстве от Москвы до Барнаула.
Получилось –  воевали мы не с теми
Обозначили противника не четко.
И была героическая тема
Неприятна, неуместна и никчемна.
Удивляться, что пока остались целы,
Казакам, как и султанам, не престало.
И любили мы по демпинговым ценам,
И оплачут нас со скидкой небывалой.
Если выпало в империи родиться –  
Хоть в Российской, хоть в Германской, хоть в Османской, –  
Лучше жить и не особо торопиться
Помирать «на той единственной гражданской».
Я сижу в своем саду. Четыре сотки.
Бурлаки у мыса баржу разбирают.
Мать-эпоха машет посохом весомым, 
И по репе сыновьям перепадает.