Фауст

Ночь. По стене сползает отблеск фары,
Отброшенный залетным «Москвичом».
За отблеском следит угрюмый Фауст.
Когда-то – доктор. Нынче – старичок.
Он каждый звук снаружи ощущает
Промеж лопаток скользким холодком
И ждет. Но старичка не навещает
Никто – ни Мефистофель, ни местком.
Он жаждет подвергаться искушеньям,
Чтоб их, конечно, преодолевать.
Как пули у виска, свистят мгновенья.
На Фауста мгновеньям наплевать.
Напрасно он вывешивает душу,
Выветривая моль и нафталин.
Такой товар занюханный не нужен
Тому, о ком мы вслух не говорим.
Вся жизнь – обман, как океан в ракушке.
Ничем не примечательная жизнь.
Недавно Грэтхен вышла из психушки,
Но к старичку едва ли забежит.
И доле ждать, ей-богу, нет резона.
Телеэкран поддержит старичка
И тот уснет под баритон Кобзона:
«Не думай о секундах свысока…»

Шоумен

Серые будни в депрессию вгонят кого-то,
Мне же скучать недосуг и грустить не резон.
Я занимаюсь любимой и нужной работой.
Я – массовик.
Мой девиз – «Show must go on!»
Если жена затевает со мною ругаться
Или начальник впадает в служебный экстаз,
Я продолжаю шутить, каламбурить, смеяться.
Я не волнуюсь.
Пусть «море волнуется – раз…»
Сын-идиот откровенно плюет на батяню, –
Только улыбка с лица моего не сойдет.
Мне же гораздо важней – кто канат перетянет
Или пустующий стульчик скорее займет.
Я – шоу-Мэн!
Я – российской культуры частица!
Show на лучшую «Барыню» must go on!
Как говорится: «Готово! Пожалуйте бриться!
Бегом в мешках открывается новый сезон!»
…Я у себя седину обнаружил сегодня.
Но старикашка, что в зеркале был отражен,
Мне подмигнул и утешил:
«Грядет Новогодье!
Танец утят… Хоровод… Show must go on!»

О красоте

Сердце красавицы склонно к измене,
Горло красавицы склонно к ангине,
К коликам почки, к мениску колени,
Печень красавицы склонна к «Мартини».
Мысли красавицы склонны к порханью.
Руки красавицы склонны к браслетам.
Бронхи красавицы склонны к дыханью,
Ноги – к мозолям, а тело – к диетам.
Щеки красавицы склоны к румянам,
Уши красавицы склонны к шептанью,
Чувства красавицы склонны к романам,
Нервы красавицы склонны к трепанью.
Сколько же их, симпатичных и милых,
Я изучил изнутри и снаружи.
Тщетно. Наклонность к спасению мира
Я, к сожалению, не обнаружил.

Дерсу-Узала

Остывает в костре зола.
Впереди – крутой перевал.
Нас ведет Дерсу-Узала.
(Как я лихо зарифмовал!)
Хвойный лес создает пейзаж.
Дым костра создает уют.
«Мерседесы» загнав в гараж,
пять дедов о любви поют.
Я – шестой – в стороне стою,
Шевелю губами мотив.
Тоже вроде бы как пою,
Единение ощутив.
Получатся, я – из тех,
Из романтиков и бродяг.
Мужички made in «физтех»
Не торопятся снять рюкзак,
Не желают сдавать в архив
Перезвон трехрублевых струн.
Так и тянет их спеть стихи,
Так и манит подсесть к костру.
А потом завернуть в халат
Неподъемный уже живот…
Лишь один Дерсу-Узала
Не танцует и не поет.