Страсти по гармонии

Вчера по ТВ была передача про певца. Очень известный певец, у него еще фамилия какая-то такая… а вот имя забыл. Они с ведущей сидели за столиком, а сзади расположились музыканты. На барабане у них написано: группа «Ноги врозь». У певца в бокал было налито, бутылка рядом стояла, этикеткой от меня – не разберешь. У ведущей в бокал тоже было налито, но поменьше. А у музыкантов в бокалы налито не было, и самих бокалов – тоже. Еще публика в студии сидела. У некоторых тоже налито было, но не в бокалы, а у кого как, сплошная самодеятельность. В общем, кто сам о себе не позаботился, тому только и оставалось, что слушать.

Сначала ведущая спросила певца – не помню, как звать, – о его творческих планах, и он рассказал нам о своих творческих планах. Потом, хоть об этом его и не спрашивали, рассказал поочередно о творческих планах соло-гитариста, ритм-гитариста, клавишника и барабанщика. Хотя мог бы этого не делать, потому что их творческие планы полностью совпадали с его творческими планами. Например, в его творческих планах стоит работа над его песней «Будь как бы моей» – и в их творческих планах точно то же самое. Наверное, они свои творческие планы у него списывают, как сочинения в школе. Только в школе за это ругали, а здесь хвалят. Потом певец, как бишь его там, снова рассказал о своих творческих планах – для тех, кто успел забыть, что он тут главный. Потом ведущая попросила певца – не помню, как звать, – спеть что-нибудь. Он сказал, что в его творческих планах такие вещи предусмотрены, вылез из-за стола, взял микрофон, выдвинул правую ногу вперед, согнул правое колено, поднял левую руку вверх, согнул левый локоть. Сделался совсем готов петь.

Группа «Ноги врозь» сыграла вступление. Сначала соло-гитарист взял длинную ноту и долго держал ее, никому не отдавая, и при этом нежно так приквакивал. Потом, видимо, усовестился, отпустил ноту и кивнул барабанщику. Барабанщик размахнулся обеими руками и сразу попал по трем барабанам и четырем тарелкам. Все это грохнуло и зазвенело, и я вспомнил, что у меня посуда с утра немытая, а третьего дня в большой кастрюле что-то пригорело, и пора бы уже отскрести… 

Барабанщик быстро успокоился и стал постукивать ненавязчиво. Бас-гитарист отыскал у себя самую толстую струну и проверил ее на прочность. Ритм-гитарист нащупал сразу все свои струны, извлек из них аккорд и начал его эксплуатировать. Клавишник расставил пальцы, оперся ими на отдельные клавиши и заскучал. Певец разогнул колено, опустил левую руку, слегка рванул на себе воротник и спел первый куплет, в котором я с ним почти во всем согласился. На мою душу снизошел покой, о кастрюле я и думать забыл. Затем певец спел припев. Это было сделано от души, но у меня нашлись кое-какие возражения. Певец спел припев еще раз. Возражения окрепли и аргументировались. После третьего раза мои возражения сделались менее обоснованны, а к шестому я их снял полностью. 

Сыграли проигрыш. Соло-гитарист заплел пальцы в косичку, вылез ими за пределы грифа и не сразу вернулся. Ритм-гитарист старательно забивал в гитару свой аккорд, а тот каждый раз вылезал обратно из динамиков. Барабанщик поддакивал и поднекивал, клавишник перелез на октаву выше и глядел снисходительно.

Отработали второй куплет. Он показался гораздо более сомнительным, хотя по тексту и по музыке ничем не отличался от первого. Покой, ранее снизошедший на мою душу, сменился тревогой. К третьему куплету я уже собрался как следует рассвирепеть, но третьего куплета не последовало. Зато случился припев восемнадцать раз, после чего певец потерял надежду и некоторое время не пел, а горько покачивался с очень запрокинутым лицом и навсегда закрытыми глазами. Потом вернул лицо на место и рывком открыл глаза. 

Тут же все остальные оживились и засуетились, потому что это была уже кода. Барабанщик замахал всеми шестью руками и, судя по всему, попал по всему. Ритм-гитарист поменял свой аккорд на другой и стал им публично хвастаться. Соло-гитарист с разгону въехал в тональность и разнес ее вдребезги. Клавишник нашел остальные клавиши и надавил их все, и еще на что-то нажал ногой. Певец расставил ноги пошире и высказался в терцию с клавишником. 

По тексту выходило, что та, которой они хором намекали: «Будь как бы моей», – их как бы не любит.

Когда они поутихли, публика допила и похлопала. Ведущая допила и пожелала певцу творческих успехов. Певец допил и пожелал музыкантам творческих успехов. Музыканты пожелали себе бутылку со столика. Скрипача у них вообще не было…

Амплуа

«Актер вышел на сцену 
и освистал публику»
(Из рецензии).

Солнце шарит по столу, где бутылки из-под пива
Живописно разместились в окружающей пыли
И следы цивилизаций – тараканьей и клопиной – 
Однозначно подтверждают обитаемость Земли.

За столом живет актер на подножном пропитанье.
Он хотя и безработный, но талантливый вполне,
Да и скромный (не в пример другим!), предел его мечтаний – 
Роль второго водолаза в пьесе Горького «На дне».

Он как выйдет, он как встанет, как на всех посмотрит строго!
«Надевайте, – скажет, – живо мне скафандер, вашу мать!»
И, достойно утомленный этим трудным монологом,
Удалится за кулисы поздравленья принимать.

И цветы, цветы, букеты, розы, розы, георгины
Полетят на сцену следом и засыплют до краев.
У дверей его уборной затолпятся герцогини,
Министерши, главши, замши, чтобы выразить свое.

Это ж – ах какие платья! Сверху – ах какие плечи!
Это ж – ах какие губы ах как шепчут горячо!
А мужья в глубоких ложах чешут ах какие плеши,
Одобрительно зевают и глотают коньячок.

Он поведает красоткам о своем большом таланте,
О завистниках, которым поперек чужой успех:
То сопрут воздушный вентиль, то ножом порежут шланги
Или сунут лом в лебедку, чтоб не выбрался наверх.

Невзирая на интриги и на славы привкус горький,
Он идет к заветной цели, не ища других путей.
До чего ж велик писатель Алексей Максимыч Горький,
Не забывший водолазов в драмату´ргии своей!

Монолог матроса спасательной шлюпки

Если б можно было как-то, чтобы, главное, не очень, – 
Да и тоже, в общем, знаете ли, честно говоря.
Ну а вдуматься, к примеру: в самом деле, между прочим, – 
Даже если по порядку, – явно, стало быть, не зря.

Впрочем, сами посудите: это, в принципе, не так уж.
Да и тут, как говорится, ни прибавить, ни отнять.
И тем более, признаться, главным образом, однако ж, – 
Правда, строго между нами, – это к слову, так сказать.

Ну и ладно. Значит, стало быть, опять же как бы вкратце,
То есть в частности. И кстати – если уж на то пошло,
В смысле, мягко выражаясь, чтобы зря не повторяться,
Не в обиду будет сказано – не трогайте весло!