Рыбный день

После очередной ссоры жена Тучмана поместила его в аквариум.

Тучман сразу пошел ко дну, но потом все-таки выплыл и высунул голову на поверхность.

– Перед отъездом предупреждали, – сказал Тучман, – мол, самое главное – английский. А умение плавать, оказывается, еще важнее.

Рыбы, внимательно смотревшие на Тучмана, не спорили с ним, и это ему нравилось.

Из-за Тучмана вода в аквариуме стала мутной. «Ей все некогда было почистить», – подумал Тучман. Вспомнив о жене, он начал непроизвольно двигать руками и поэтому поплыл так быстро, что чуть не врезался в стенку аквариума.

«Надо быть осторожнее», – решил он.

Тучман оглядел своих новых соседей: две рыбки были красивые, золотые, а третья ему не понравилась. Черная, похожая на акулу, только маленькая. Акула молча проплыла мимо носа Тучмана и вызывающе махнула плавником.

Жена поднесла к аквариуму телефонную трубку, но Тучман отрицательно помотал головой – не до этого. Его очень волновала акула: он и раньше замечал в ней агрессивные намерения, но не предполагал, что придется так близко с этим столкнуться.

Золотые рыбки плавали друг за другом, но к Тучману не приближались и вообще вели себя достойно.

«Надо бы изучить рыбий язык, – подумал Тучман. – Опять я попал в новое окружение».

Жена хлопнула дверью.

«На работу, – догадался Тучман. – А я разве виноват, что ничего не могу найти? То есть не мог...» 

Тучман перевернулся на спину. Он долго размышлял о достоинствах и недостатках своего нового положения.

«Конечно, это некоторый удар по самолюбию, – думал Тучман, – но зато гораздо больше свободы. За исключением, пожалуй, свободы передвижения...»

Все-таки в аквариуме ему было тесно.

«Там, снаружи, я бился как рыба об лед, зато здесь смогу немного отдохнуть...» 

Тучман посмотрел на комнату, по которой еще недавно прохаживался: через толщу воды все казалось расплывчатым, неясным.

«Интересно, как часто меняют воду, – подумал Тучман. – Сейчас же нас четверо, значит, надо это делать чаще. Вот Гулинского жена подвесила в авоське за окно. А ведь с каждым днем становится холоднее, так что мне еще повезло».

Температура в аквариуме поддерживалась автоматически – вещь оказалась добротной, и Тучман порадовался, что в свое время не пожалел денег на подарок жене: она любила рыб и даже когда-то называла его своей рыбкой.

«Когда-то называла, а сейчас – нет. Парадокс!» – невесело усмехнулся Тучман. 

Он стал плавать увереннее, лучше, но золотые рыбки смотрели на него теперь без интереса.

«Никому из них нет дела, кем я был в той – другой – жизни...» – подумал Тучман.

Он задремал и даже не услышал, как вернулась жена, но сразу почувствовал, когда она бросила в аквариум корм.

Тучман ринулся к еде, расталкивая остальных рыб.

Шарфик

Одна женщина решила купить кашемировый шарфик.

Семь лет она жила со своим мужем, а тут решила купить кашемировый шарфик.

И вот пошли они в большой и блестящий, как змея, магазин. 

Жена стала щупать все товары, которые были в магазине: и шарфики, и кофточки, и блузочки, и вазочки, и горшочки; она осматривала их со всех сторон – каждую тряпочку, каждую шваброчку, каждый лифончик, – она терла их друг о друга, нюхала их с безумной улыбкой, лизала языком, прикладывала к ним ухо, смотрела на ценники, изучала процентный состав натуральных веществ – в каждом костюмчике, в каждом комбинезончике, в каждой баночке, – она радовалась и огорчалась; а бывали дни, когда она просто приходила в отчаяние, потому что не могла подобрать гарнитур, цветовую гамму, ансамбль.

А ее муж в это время вспоминал всю свою жизнь – от самого первого шага, когда он беззубым карапузом тянул руки к мудрой и пахнущей гречневой кашей женщине – мама! мама! – и неуверенным движением отталкивался от дивана, до последнего шага – сюда, в этот магазин, к балахончикам, шапочкам, сумочкам, панталончикам... И скупая мужская слеза, скатываясь, стучала ему в сердце.

И наступил день, когда он взял первый попавшийся кашемировый шарфик, подошел к жене, которая, заметив его, сказала: «Я уже готова, почти готова», обвязал этот шарфик вокруг ее шеи и незаметно задушил.

Потом он тем же шарфиком задушил даму, стоящую за его женой, потом – перед ней, а потом стал душить совсем не в порядке очереди.

Еще он задушил кассиршу, заведующую секцией; заведующих всеми секциями задушил он, и директора магазина тоже.

Потом он вышел на улицу, где уже стояли полицейские машины с мигалками и вертолет, задушил кашемировым шарфиком всех полицейских, а вертолет угнал.

Долго еще оставшиеся покупатели смотрели в небо, радуясь, что вертолет превращается в точку.

* * *

На столе стоит компот,
а в компоте – груша.
Не в кота коня пальто –
просто греет душу.

На полу стоит рояль,
а в рояле – клавиши.
Прошлого немного жаль,
с ним уже не справишься.

В зоопарке ходит слон,
у слона – дробина.
Слышит звон и видит сон
с женщиной мужчина.

На ушах стоит медведь,
у медведя – когти.
Все равно я буду петь,
вы меня не трожьте.

В ящике лежит конверт,
а в конверте – дырка.
Я совсем не интроверт,
ну ведь правда, Ирка?

На стене висит струна,
под струною – глядь-ка:
то в Брюсселе бузина,
то в Париже дядька.

На ковре стоит торшер,
а в торшере – лампочка.
Путин жил в СССР,
а Медведев – лапочка.

На столе стоит компот,
а в компоте – вишенка.
И про это, и про то 
rabinovich пишет как...