Ну все, я поехала. Куда-куда… А вот куда! 

Обнаружила примерно полгода назад в интернете такой заголовок:

«Начинается регистрация добровольцев в колонию на Марсе».

И дальше – длинно, но суть вот:

Билет в один конец, прикиньте?! То есть я улетаю – и все. И остаюсь там жить. И вы будете смотреть на небо и рассказывать своим детям, внукам и правнукам, что основательница рода, то есть я, там. И тыкать пальцем в мою красненькую планету: «Во-о-о-он там!» Поняли?

Я зарегистрировалась, заполнила анкету, написала, что было, что есть, что на сердце, что душу успокоит… Короче, вы не поверите, но, клянусь второй космической скоростью, из миллионов желающих взяли меня. А потому что анкету надо правильно заполнять и писать грамотно! Наши ведь как? Где хотят похвастаться – врут. Где задают конкретные вопросы: образование, ученая степень, специальность, указанная в дипломе, спортивный разряд – врут. Врут про таланты, про объем бицепсов, про всякие способности, дескать, у меня есть опыт управления воздушным транспортом, или я автослесарь и могу чинить космолет. А другой – мол, а я под музыку умею двигаться красиво, как будто в замедленной съемке, могу ходить плавненько под песню «Аэросмит», ну ту, из «Армагеддона», которая Donna want t' close my eyes, I donnna want t' fall asleep, cozImissyoubabe, и еще я красивый и украшу вам любую фотосессию перед стартом. Организаторы колонии как раз наоборот говорят, мол, нам ваша красота ни к чему, нам нужен нормальный уровень интеллекта, элементарное знание английского и приличное состояние здоровья, как физического так и – особенно в вашем случае – психического. А еще готовность к восьмилетнему обучению для полета и жизни в новом доме на другой планете. Ага, и вот еще – кандидат должен быть старше восемнадцати лет и мастером на все руки. 

Я все честно им написала – когда спросили про мое безупречное здоровье, я подробно рассказала про гланды, про бациллы при чихании, про ужасный вестибулярный аппарат, про боли в спине, про тахикардию, про нервы и про близорукость и аллергию. Короче, практически идеальный астронавт. Поскольку честный. Искренний. Но о своих плюсах я тоже написала правдиво: во-первых, что я точно (ну точно, я вам говорю!) старше восемнадцати лет, и что я мастер на все руки, и что я могу за полчаса до прихода неожиданных гостей приготовить первое, второе и компот, и умею оказать первую медицинскую помощь, если, конечно, первой в нашей космической компании не свалюсь в обморок… И тогда они мне задали вопрос на засыпку: а чего бы вы могли делать такого, чего никто не сможет, чем бы вы и только вы могли быть полезны, а? И я ответила, что могу вести летопись колонии, потому что наблюдательна и буду записывать все подробно, очень подробно, в деталях и диалогах, в описаниях восходов и рассветов, в отображении вида, шороха и хруста марсианского грунта под ногами, ощущения человека, одетого в скафандр, а так же обрисую красоты марсианских просторов – широт и далей, леденящую душу красоту марсианских бурь, зловещее очарование красно-бурого гигантского марсианского безмолвия, потому что мне самой это очень интересно. И могу начать буквально с сегодняшнего дня. 

Вот этот факт: мое стремление все записать, описать и сохранить, следуя, начиная с преподобного Нестора, древним традициям корпуса летописцев планеты Земля, – этот вот факт, видимо, им очень понравился. Такая идея им самим наверняка и в голову не приходила. Думаю, они, выудив мою анкету, переглянулись, хмыкнули озадаченно и стали, как в кино, многозначительно кивать друг другу. Мол, хм… А ведь эта вот чудачка – хм-м-м… 

Короче, в тот момент, когда я чувствовала себя одинокой и никому не нужной, когда я думала, что я бездарь и никчема, когда я окончательно потеряла веру в себя и в свое будущее, и поняла, что уже никогда и ничего у меня не случится радостного, когда я жалела себя и подвывала в кулачок, в это время целая группа ученых NASA сидела, чесала репы, глубокомысленно и одобрительно хмыкая в мой адрес. В результате этого хмыканья я получила ответ. Там было: «Госпожа Гончарова. Это вас NASA беспокоит. Мы вас берем в кандидаты колонистов на планету Марс. Готовьтесь. Физически. Морально. Раз так». Следом они написали развернутое письмо с рекомендациями по укреплению моего физического здоровья:

«Рекомендуем вам, – писали они мне, – ограничить прием спиртного и не курить».

И в самом низу письма было приписано:

«P.S. Ах да! Вот еще что – и прекратите чихать!»

И поскольку я никогда не курила, а из спиртного пила только корвалол по пятнадцать капель на ночь, то я тут же набила чемодан чистыми блокнотами и ручками, положила туда теплый махровый халат и шерстяные гуцульские носки, шоколадку с мятой, две фотографии моей семьи, включая собак, котов, кролика и попугая, и сразу написала им в ответ: «Я готова! Когда летим?»

Вот так, дорогие мои. И чихала я на все, кроме Марса!

Теперь без меня. И не отговаривайте. Все это вот ваше беспардонное «мама, дай… где… что… быстрей… мне надо…» – все это без меня!

Наша колония на Марсе поселится в специальных зданиях, таких капсулах-куполах, похожих на перевернутые кастрюли. Целая вереница белоснежных кастрюль – жилые помещения, залы, научные центры, госпиталь, развлекательные заведения, центр связи… И у меня – даже не верится! – у меня наконец-то будет своя собственная, своя личная кастрюля, в которой я смогу закрыться и работать сколько душе угодно. И никто – слышите, мои дорогие? – никто не посмеет вламываться ко мне в то время, когда я работаю! Никто не будет топать и громко включать музыку, стучать, усаживаться за моей спиной и трепаться обо всем на свете, скандалить, гоготать, шмыгать носом и сербать чаем или соком, тыркать мне пальцем в плечо, призывая в свидетели, тягать ручки, карандаши с моего стола, пользоваться всем моим как своим, лезть в мой компьютер, чтобы поиграть в «шарики» или в «гонки», приговаривая: «Щас-щас, мамочка, ну щас, уже ухожу» – и не уходя.

А главное!.. А главное, как же прекрасно: если я вдруг выйду на минутку из-за стола, то по возвращении я застану мою шоколадную конфету на том же месте. 

Всю! 

А не половинку! 

Поняли?!

«За-а-а-а-правлены в планшеты космические карты,

И штурман уточняет в последний раз маршрут…»

P.S. Извините за неровный почерк. Пишу из центрифуги. Сегодня получила письмо из NASA:

You are almost there! Что практически означает: «Пое-е-е-ехали-и-и-и-и!..»