А. К. проснулся и понял, что ему снился важный сон. Но какой, про что, кто там был, – А. К. не запомнил. Тогда он принял душ, позавтракал и снова лег спать, чтобы вспомнить. И оделся поприличнее, и одеколоном набрызгался – мало ли кого во сне встретит.

А. К. уснул и стал думать про зиму.

«Зима строгая, умная, – думал А. К. – Не пустит болтаться по улицам, велит сидеть дома, усадит за письменный стол… Снег лежит на ветках умело, потому что уже привык…»

А. К. не то чтобы любил снег. Он снегу сочувствовал. Потому что в ноябрe каждый дурак любит снег, и ждет его, и радуется ему, а уже в начале марта снег лежит такой некрасивый, и знает, что ему осталось недолго, что он старый и всем надоел, а все его терпеть не могут, торопят его конец. А. К. находил отношение к снегу вероломным и нечестным. А. К. понимал снег всегда, и жалел его, и в марте ходил прощаться со снегом в поля.

Раньше А. К. думал, что он один – главный пониматель и защитник снега. Но осенью нашлись другие. Они позвонили в звонок на крылечке рано утром, и когда полуодетый, спящий на ходу А. К. отворил дверь, поклонились и сказали почтительно и радостно:

– Снег, хозяин.

А ведь А. К. чуть было не проспал приход снега, он любил дожидаться его ночного прихода, не то что всякие там «все остальные» – на все готовенькое – проснулись, а уж кругом белым-бело. А тут А. К. засмотрелся снов, и чуть было не прозевал встречу со снегом, когда он летит навстречу земле, а земля еще теплая, и снег сперва тает, не долетев, а потом укрывает ее. 

А. К. поздоровался с бригадой любителей снега, и некоторое время они вместе молча смотрели, как снег обживает черный притихший полулес-полусад А. К., скамейки и старые яблони, кривую вишню, укутанный шалями неисправный автомобиль и черепичную крышу дома. Налюбовавшись снегом, А. К. попрощался, велев приходить еще, когда снега наберется побольше. 

И они стали приходить к нему часто, потому что зима удалась. Иногда они приходили слишком рано, и тогда специально для них А. К. повесил на дверь аккуратное объявление «Просьба в дверь не звонить». И стал запирать на замок калитку. Обидно, если вдруг сон недосмотришь.

А. К. мог спать, когда и сколько хочет. Жил он в своем в доме, окруженном лесным садом, где на заброшенных клумбах росли сыроежки, но по осени, собирая грибы, можно было вдруг набрать много яблок, которые падали с одичавших яблонь и часто оказывались под березами. На работу А. К. не надо было. Он и без всякой работы был богатый. Так получилось. Некоторые думают, что богатые обязательно глупые и злые, так это просто неправильные богатые. Ненастоящие. А. К. был настоящий и правильный. Он защищал справедливость. Ему не нравилась поговорка «нужно, как рыбке зонтик» – ведь откуда кому известно, что нужно рыбке, – и он построил фабрику зонтиков для рыбок в зоне экономического бедствия. Безработные получили работу, обрадовались и очень зауважали А. К. , писали ему открытки к праздникам, советовались по всяким вопросам или просто спрашивали, как жить дальше. Но про это А. К. только шутил, потому что сам не знал.

А. К. спал и шел берегом моря. Было пасмурно и тепло. Поодаль впереди он увидел своего друга, пропавшего без вести давным-давно. Друг ждал А. К. улыбаясь, и он заспешил по светлому песку, чтобы обнять его и спросить, куда тот подевался, и где его искать, и надо ли, вообще, искать-то?..

В дверь позвонили. 

Песок стал сырым и вязким, А. К. торопился, а друг помахал рукой и быстро пошел прочь.

Опять позвонили.

«Убью», – решил А. К., привычно нашаривая пистолет под вышитой шелковой думочкой. Пистолет всегда под рукой, а то мало ли что во сне приключится.

В халате и с пистолетом А. К. вышел на крылечко.

Таджики сидели на корточках на снегу, как галки, в черных шапках и тощих куртенках. Они не умели прочесть объявление и не знали, что, если калитка закрыта, не стоит лезть через забор. Но они любили снег. Никто не встречал снег так радостно, как таджики – ведь снег можно убирать за деньги, покупать еду и папиросы, платить за постой бабульке в соседней деревне, откупаться от милиционеров, а если снега много, то можно послать кусочек денег домой.

– Снег, хозяин, – парень, который немножко говорил по-русски, встал и поклонился А. К.

Рядом с таджиками тусовались общественные собаки. Таджики и собаки смотрели на А. К. честными темно-карими глазами. И таджики, и собаки были неунывающие и бывалые. А. К. подумал, что собаки не различают цвета и всю жизнь смотрят черно-белое кино про людей и кошек. И, наверное, это кино не очень веселое.

И тут А. К. догадался, как жить дальше. 

Жить надо так, чтобы собакам было не стыдно и не противно смотреть черно-белое кино про людей.

– Заходите, братцы, – сказал А. К. – Научу вас по-русски читать...