Редакторская колонка

Автор фото – Марк Серман

3 сентября 1941 года родился писатель Сергей Довлатов. Погиб 24 августа 1990 г. Не дожив несколько дней до своего 49-летия. И вот ему 80…

Впервые я прочел Довлатова на рубеже 90-ых. Тогда же и единственный раз услышал его голос по «Свободе». Помню ощущение легкости и естественности речи, живых интонаций. С тех пор вот уже тридцать лет я читаю и перечитываю Довлатова. Я алчно слежу за новыми публикациями о нем. Любой текст, где мелькает фамилия Довлатов, мне изначально интересен. Независимо от его литературных достоинств. Это какая-то болезнь. Я готов спорить с любым, кто не считает Довлатова выдающимся писателем (а такие, как ни странно, тоже встречаются!). Более того, я считаю, что Довлатов  в каком-то смысле спас репутацию русской прозы. Что он – необходимое, причем долгожданное, звено в цепи, что без него перспективы русской словесности были бы во многом  удручающими. 

Да, без сомнения, я болен Довлатовым. Такое, кстати, у меня уже было. Впрочем, со многими прошло. Правда, с Зощенко Михал Михалычем не прошло. Со Жванецким, опять же Михал Михалычем. С Пушкиным Александром Сергеевичем. Вот «Египетские ночи» недавно перечитал. Очень рекомендую... А Довлатова читаю уже тридцать лет. И, представьте, не проходит. 

Спрашивается – почему? Сюжет вроде бы знаком. Чем закончится, известно. Что же держит? Видимо, собственно литература. То есть порядок слов. Смысл того, что они выражают. Человеческое обаяние стоящего за ними автора. Его выстраданные мысли и чувства. Которые перекликаются с вашими.

Словом, как я уже сказал, любая новая публикация о Довлатове для меня – праздник. Я хочу понять, кто он, откуда, в чем его тайна. И жажду поделиться с кем-нибудь своими находками.

Так, прочитав письма двадцатидвухлетнего Сергея отцу из армии (Сергей Довлатов. Творчество, личность, судьба. – СПб.: АОЗТ «Журнал “Звезда”», 1999), обнаружил, как мне кажется, что в этих письмах отчетливо видны все черты будущего Довлатова. Что он с самого начала, может быть, еще не понимал, но уже чувствовал свой путь и предназначение. Талант уже давал о себе знать. Подсознание работало. Путь к себе становился все более отчетливым… 

А вот главка  из моего давнего текста «Истоки музыки. О письмах Сергея Довлатова отцу из армии».

Улыбка разума 

«Юмор — инверсия жизни. Лучше так: юмор — инверсия здравого смысла. Улыбка разума», — записал Довлатов в «Соло на IBM». Он хотел понять природу смешного, пытался вывести его формулу.

Думаю, это ему удалось.

Инверсия — перестановка, смещение. Юмор — смещение смысла. То есть парадокс. Это общеизвестно. Но ключевое слово в определении Довлатова, мне кажется, «разум». Настоящий юмор — это то, что вызывает смех умного человека. Вершина юмора — ирония. А еще выше — самоирония. Довлатов всеми этими разновидностями смешного владел виртуозно. Его зрелые вещи пропитаны юмором, иронией и самоиронией, как паруса солью. 

Но все это встречаются у него уже и в письмах к отцу.

«Десять штук безопасных лезвий свели бы меня с ума».

«Стихов я писать не буду до тех пор, пока не напишу одного трудного стихотворения про карусель. Делаю огромные усилия, чтобы не рифмовать: карусель — карасей...».

«Будь здоров, не кури, плохо питайся (творогом, простоквашей), выздоравливай, три года готовь организм к грандиозной пьянке по случаю моего приезда». 

«Читал в «Огоньке» несколько стихов Рождественского. Мне кажется, что я их уже когда-то читал, но тогда они были лучше». 

«Я научился печатать на машинке со скоростью машинистки, находящейся на грани увольнения». 

«Народ в команде хороший. Тут царит обстановка простого, безыскусственного хамства». 

А вот цитата в цитате:

«Донат, я вспомнил одну мысль из книги Акимова. Она в твоем вкусе: “Безвыходное положение это то, простой и ясный выход из которого нам не нравится”».

Я не знаю, как насчет Доната Мечика, но, судя по зрелому довлатовскому юмору, эта фраза вполне во вкусе самого Сергея Донатовича. 

Кстати, по поводу уникальности довлатовского стиля брезжит еще такая мысль. Думаю, что юмор для него был стилеобразующим фактором. Острота не может быть длинной. По-настоящему остроумный, иронический человек никогда не бывает многословным. В отличие от записного юмориста.

У Довлатова короткая фраза сначала произнесена вслух. Потом записана. Как острота. Как афоризм. Когда порядок слов единственно возможен. Иначе юмор, смысл гибнет. Фраза на длину выдоха...

И еще о юморе. В «Записных книжках» Довлатова много каламбуров, шуток, построенных на игре слов: «Соединенные Штаты Армении», «Романс охранника “В бананово-лимонном Сыктывкаре”», «Диссидентский романс “В оппозицию девушка провожала бойца”»,«Чемпионат страны по метанию бисера» и т. д. и т. п.

Я не большой поклонник подобного юмора. Даже у Довлатова. Просто я привел эти примеры, чтобы сделать еще один мостик к довлатовским письмам к отцу.

«Додулат — личность презанятная. В нем есть эдакая утесовская пошлинка. Но он очень забавно разговаривает, не слишком умно, но беспрерывно. Например, он говорил про одного майора, что у него “денег — курвы не клюют”.

Про меня сказал, что я настолько высокий, что мне, чтоб побриться, надо влезть на табурет. Про худенькую Светлану сказал: “Не все то золото, что без тить”». 

И вам всего смешного!