Железная игра
Я стоял в тамбуре, рассеянно наблюдая за сменой ландшафта.
– Далеко едете? – послышалось за моей спиной.
Я обернулся. Передо мной стоял плотный мужчина в синем тренировочном костюме с белой полосой – традиционной униформе путешествующих по стальным магистралям. Я ответил и в свою очередь поинтересовался:
– А вы?
Удовлетворив таким образом острый взаимный интерес, мы разом замолчали.
– Спортсмен? – спросил он, смерив меня оценивающим взглядом.
– Бывший.
– Заметно, – несколько двусмысленно констатировал он.
– Что бывший? – слегка обиделся я.
– Что спортсмен, – примирительно ответил он. – Я, между прочим, тоже бывший спортсмен, – добавил он, пытаясь навести переправу.
Я пригляделся к нему повнимательнее. Выпуклая грудь, короткая шея, крепкие ноги, мощные бицепсы.
– Штангист? – спросил я.
– Что, заметно? – польщенно улыбнулся он.
– Рыбак рыбака…
– Вы, значит, тоже?
Я с достоинством кивнул.
– В каком весе?
– Закончил в полусреднем. А вы?
– Аналогичный случай. Что-то ваше лицо мне знакомо. А как ваша фамилия?
Я назвался.
– Так это, значит, вы и есть. Ну дела! А я Беляков из Читы. Между прочим, должен был выступать с вами во Львове в семьдесят четвертом на первенстве „Трудовых резервов“. Но на сборах потянул дельтовидную, и вы стали чемпионом. Ничего не скажешь, повезло тогда вам.
– Что значит „повезло“? – обиделся я. – Мне в тот год равных не было.
– Зря вы так. Если б не травма, я бы вас наверняка там обошел.
– Не уверен.
– Зато я уверен. Надо же, как все вышло. Да я б в толчке у вас и сейчас выиграл, – азартно воскликнул он.
– Прямо здесь? – усмехнулся я.
– Да хоть здесь!
– Вы, наверное, и штангу с собой в чемодане возите?
– Зачем мне ее возить. Я бы вас одной психологической подготовкой задавил. Что, не верите?
– Не верю.
– Тогда заказывайте.
– Что заказывать?
– Начальный вес. Мы сейчас с вами соревнование проведем. Но мысленно.
– То есть как „мысленно“?
– А очень просто. Прежде чем взять какой-то вес, самое главное – убедить себя, что он тебе по силам. А остальное уже техника. Разве не так?
«Ну ладно, – подумал я про себя, – держись, Чита».
– На штанге сто двадцать, – объявил я. Мысленно обхватил полированный гриф, сделал разножку, и в следующую секунду снаряд послушно лег на грудь, а еще три секунды спустя застыл над головой.
Казалось, не было десятилетнего перерыва, настолько четко все было проделано.
– Вес взят, – объявил я с деланной небрежностью.
Он заказал сто двадцать пять.
«Резко начинаешь, парень, – подумал я, – посмотрим, надолго ли тебя хватит».
– Есть! – крикнул он, не скрывая радости.
Сто двадцать семь килограммов покорились мне со второй попытки.
Поколебавшись, он заказал сто двадцать девять с половиной. На лбу у него выступили капли пота, шея покраснела, он закрыл глаза, напрягся, и гримаса досады исказила его лицо.
– Не удержал. С груди толкнул, а потом повело. Ничего, два подхода за мной.
За окном тянулись освещенные солнцем поля, вишневые сады, покрытые белой пеной, словом, природа ликовала вовсю, а в душном тамбуре между тем шла жестокая железная игра.
Сто сорок килограммов стоили нам огромного труда. Три следующих подхода к весу сто сорок два оказались безуспешными. У меня же в запасе оставалась еще одна попытка. И в самый решающий момент, когда я, собрав последние силы, взвалил снаряд на грудь, дверь открылась и в тамбур вошла полная женщина с крахмальной наколкой в волосах.
– Кефир, ряженка, сырки плавленые, – радостно пропела она.
– Отойди, зашибу! – взревел я страшным голосом.
Насмерть перепуганная разносчица пулей выскочила из тамбура, но было уже поздно – стальная махина с грохотом обрушилась на пол.
– Подход не считается! – крикнул я. – Она мне помешала.
– Ничего не знаю, – быстро сориентировавшись, закричал он. – Подход вы использовали. Победитель определяется взвешиванием. Какой у вас вес? Только честно.
– Восемьдесят семь, – сказал я и, подумав, грустно прибавил: – пятьсот…
Теперь все зависело от него. Он не спеша достал из кармана платок, вытер обильно струящийся пот и сокрушенно произнес:
– Надо же, какое невезение! У меня восемьдесят семь шестьсот. Ну что ж, ничего не поделаешь, опять ваша взяла…
И, глубоко вздохнув, протянул мне свою натруженную, короткопалую пятерню настоящего бойца.
1984 г.