У Григория Федоровича все было хорошо. Квартира 37,5 кв.м, трехкомнатная. Блочный дом, пятиэтажный. Кухня 5,5 кв.м. Балкон. Все хорошо. И, главное, с личной жизнью никаких проблем. Поскольку ее у него и не было. Все хорошо. Вот только этаж был пятый. Если бы не этаж, то все было бы просто замечательно. Дело не в том, что пятый, против пятого этажа он ничего не имел, а в том, что последний. Да и это было бы ничего, если бы не голубь. Дело в том, что по крыше ходил голубь. Хотя и это полбеды. Ходил бы да и ходил себе. Но голубь топал. Вот так топал: топ-топ, топ-топ. Целый день. Ночью не топал. А может быть, и топал, только Григорий Федорович ночью спал и топота не слышал.

А днем, когда надоест голубиное топанье, Григорий Федорович выйдет на балкон, задерет голову и смотрит на крышу. А с крыши голубь голову свесит, вертит ей и смотрит на Григория Федоровича. «Ты чего тут топаешь? – спрашивает Григорий Федорович. – Ты голубь, птица гордая, ты летать должен. А ты топаешь тут целыми днями, как конь какой. Только кони по крыше не топают. Спустись на землю – и топай сколько влезет. А на крыше изволь соблюдать правила общежития. Хорошо еще, что у меня маленьких детей нет. И жена ничего не слышит, поскольку ее нет и не было никогда. А так хоть участкового вызывай». Разговаривает так Григорий Федорович, а голубь ничего не говорит, только головой вертит.

Поговорит так Григорий Федорович и идет себе на кухню, 5,5 кв. м. Да, совсем забыл, были у Григория Федоровича соседи. Только он с ними не был знаком и разговаривать стеснялся. Да и повода особого не было. Они же жили ниже Григория Федоровича, и топота их он не слышал. Скорее всего, это он им мог мешать, но они ничего не говорили, а сам он разговор об этом не заводил. 

Знал Григорий из соседей только одну старушку. Она жила на первом этаже и все время сидела на лавочке у подъезда. Выйдет Григорий Федорович, сядет рядышком и болтает с ней обо всем до позднего вечера. 

Впрочем, может, и не было никакой старушки. Может, ее Григорий Федорович просто выдумал, чтобы жить немного веселей было. А вот голубь был. Точно был. Кто бы иначе топал, если не голубь.