Накопившаяся за год усталость давала о себе знать острым чувством отвращения ко всему, включая самого себя. Понял, что пора срочно ехать отдыхать. Куда-нибудь подальше. Подальше от ежедневных проблем, опостылевшего быта и раздражающей городской суеты. Душа и тело требовали тишины, покоя и, насколько это возможно при поездке с женой, одиночества. Хотелось больше природы, свободного от машинных выхлопов воздуха, соленой морской воды и солнца до одури. 

Решил получить все это в Крыму. Хотя мне и надоело отвечать на один и тот же вопрос моих избалованных популярными заграничными местами отдыха друзей и знакомых: «Почему именно Крым?!» С чего это я выбрал для отдыха столь экзотическое место?! Почему, интересуются они, я не еду как все нормальные люди на Карибы, в спокойную Испанию, в незамысловатый Тайланд?.. Да мало ли мире мест. На худой конец, в Турцию! Но почему в Крым?! Что за желание выделиться?!

Отвечаю: дело не в желании выделиться, быть не таким как все. Дело в том, что суетливые годы моей молодости пришлись на то время, когда Карибы четко ассоциировались лишь с Карибским кризисом времен холодной войны, Гоа мало кто мог найти на карте, а в Италию не пускала комиссия старых большевиков. Эту самую комиссию нужно было пройти, чтобы получить разрешение на выезд за границу. Ее члены, немолодые, мягко говоря, люди, сами за границей никогда не бывавшие, задавали каверзные вопросы о компартии той страны, которую ты собрался посетить, а потом, судя по моему личному опыту, разрешения на выезд чаще всего не давали. Поэтому одним из лучших мест для заслуженного отдыха большинства моих соотечественников был Крым. Да, на мой взгляд, и сейчас таковым является. 

К тому же немаловажное значение имеет и так называемая память тела. То есть тело на клеточном уровне помнит, как оно, оказавшись под ласковым крымским солнцем, чувствовало прилив свежих сил и упругость мышц. С возрастом желание вновь вернуть это ощущение возрастает, тело само просилось в те места, где ему когда-то было хорошо. 

Думаю, теперь понятно, почему – Крым. 

И вот вся эта южная благодать снова ждала меня. Но не обошлось, как часто бывает, без сюрпризов. Только я приехал в Гурзуф, как накрылась мечта об одиночестве. Накрыла ее та, от которой я менее всего этого ожидал – моя жена. Нет, не потому, что решила ехать со мной – за годы совместной жизни она научилась не мешать мне погружаться ни в ласковые черноморские волны, ни в свои мысли. Она уничтожила мою мечту о безоблачном отдыхе самым грубым и бесцеремонным образом, известив меня о приезде к нам в Крым какой-то Лены. 

– Какая Лена?! – не мог поверить я, надеясь, что это просто неудачная шутка.

– Лешина Лена, какая еще, – с самым беззаботным видом разъяснила Аня. Но увидев страдание на моем лице, попыталась меня успокоить: – Она приедет всего на неделю.

Распрощавшись с первой половиной отдыха, я стал мечтать о второй. Мечтал не долго. Ровно до того момента, как Аня порадовала меня приездом в Гурзуф еще и Наташи. 

– Она приедет через день после отъезда Лены, – увидев мое искаженное известием лицо, успокоила меня Аня.

Кто такая Наташа, я спрашивать не стал. Наташу я прекрасно знал. Расскажу о ней и вам. Попробую уложиться буквально в несколько строк. Хотя вполне мог бы рассказывать и гораздо дольше. Наташа врезалась в наш отдых в Болгарии, как мчащийся на полной скорости катер врезается на мирно покачивающую рыбацкую лодочку. Узнав, что мы решили уединиться на Солнечном берегу, она поселилась в соседнем отеле. Буквально в ста метрах от нашего. Эту стометровку она по несколько раз в день с садисткой радостью и такой же скоростью преодолевала. 

А когда мы с женой как-то уехали в Коктебель, Наташа ворвалась в наш номер на следующий же день после нашего приезда. Ворвалась вероломно, без предупреждения и моральной подготовки. Так мощный смертоносный ураган врывается ночью в мирно спящий маленький провинциальный городок. Так беспощадная каменная лавина сходит прямо на отдыхающих в палатке туристов. 

– Сюрприз!!! – кричала как сумасшедшая Наташа. – Не ждали?! Сознайтесь, не ждали?!

Что ей было ответить? Что я, перенесший развал страны, смену политических режимов, несколько инфляций, один дефолт и пару разводов, жду чего угодно и в любой момент? Но ее я действительно не ждал.

После этого я почти не удивился, когда Наташа приехала к нам Киев. Где мы с женой решили как-то провести свой отпуск. Остановились, естественно, у Володарских. У кого же еще? Кстати, и всем советую. (Только не ссылайтесь на меня, ладно?)

– Кто это?! – Сильно удивился Володарский, увидев Наташу. Видимо, он считал, что ему и нас с избытком. Тем более, что от него только что уехал Мурай. И он после отъезда этого питерского гостя как раз зализывал душевные раны.

– Это Наташа, – представил хозяину я его новую гостью.

– А-а…– сказал гостеприимный Володарский, и ушел к себе в комнату. И заперся там. И вышел только к ужину. Голодный и подавленный.

И вот теперь Наташа должна была приехать сюда, в Гурзуф. Эта новость добила остатки моих надежд на сладостное одиночество. Мечта о вечернем бокале вина под плеск морских волн, а не под милую женскую болтовню, осталась мечтой. 

Но если одиночества и не поучилось, то всего остального мой добрый Гурзуф предоставил в избытке. Природную красоту, как говорится, не пропьешь. Хотя я сделал для этого все возможное. Вина Гурзуфского винзавода имеют удивительное свойство: они сами покупаются и сами вливаются в тебя в неограниченном количестве. Я для себя даже сделал небольшое, но полезное открытие: если много выпить моего любимого Бастардо, то появляется полная иллюзия счастливого одиночества. Мало этого, все вокруг становится еще красивей (хотя, казалось, куда еще) – например, если смотреть долго на завораживающие Адалары, то две скалы превращаются в четыре. А еще лагодаря прекрасному вину, возникает иллюзия, что до величественного Аю-Дага можно дойти напрямую – по морю. Которое становится по колено.

Гурзуф разнообразен: старый город утыкается прямо в современную набережную, оживленная многолюдная его часть соседствует с пустыми извилистыми переулочками, и тут же, рядом, восхитительная парковая зона, плантации виноградников и девственные заповедники. 

Гуляя по набережной, приходится разрываться на части. Взгляд становится растеряно-бегающим, цепляясь то за постоянно меняющееся море, то за стабильно прекрасные обнаженные женские фигуры. Мне, например, помогало выйти из неустойчивого равновесия присутствие рядом жены, которая настойчиво предлагала остановить свой выбор все же на море. «Смотри, какая сегодня прозрачная вода! – щебетала она. – А, ты заметил какой у нее сегодня лазурный оттенок?!.» – «Да, да, конечно, – соглашался я, – конечно, заметил. Как такое можно не заметить. И длинные загорелые ноги».

И еда. В основном Гурзуфская кухня представляет собой этакую смесь украино-русско– татарско– кавказской. Плюс сюда настойчиво пробивается итальяно-французско-японские блюда. И все это хочется попробовать. Не каждый желудок способен выдержать это. По крайней мере, мой точно не справился.

А когда, объевшись и опившись, окунаешь свое тело в чуть солоноватую свежую морскую воду, и ложишься после этого среди прочих тел на пляжную гальку и прикрываешь глаза, то возникает не только полное ощущение прекрасного одиночества, но вообще ощущение первобытного счастья. И это счастье не смог испортить мне ни приезд Лены, ни даже Наташи. 

Я сейчас вам, хотя обычно стараюсь этого не делать, одну умную вещь скажу: когда человек по-настоящему счастлив, никакие внешние обстоятельства не могут этому помешать.

Жена уговаривает меня на следующий год поехать в Италию. И я бы обязательно согласился туда поехать, если бы был уверен, что это удастся скрыть... сами знаете, от кого. Ну и главная помеха для меня на пути в Италию – это Гурзуф. Именно туда каждый год зовет меня память моего тела.

2012 г.