У распространенных имен и фамилий есть свои плюсы. Их владельцу гораздо легче, совершив преступление, скрыться от правосудия, затерявшись среди тысяч своих однофамильцев. Правда, на этом плюсы заканчиваются и начинаются сплошные минусы. Обладателю распространенной фамилии легче стать жертвой всяческих неприятных недоразумений и нежелательных путаниц: то его денежный перевод придет не ему, то наоборот – он получит чей-то штраф, то куда-то по ошибке вызовут, то опять по той же ошибке куда-то не пригласят, то его примут за другого, то другого примут за него… Многое из перечисленного я испытал сполна на собственном опыте. 

В школе, где я учился, Поповым был, естественно, не я один. В параллельном классе учился тоже Попов и тоже, что удивительно, Геннадий, мой полный тезка. И все бы ничего, будь он прилежным учеником, примером для других. Но он отличался совсем не мирным характером и скверным поведением. Из-за чего частенько приходилось страдать мне. То из-за его очередной выходки вызывали по ошибке в школу моих родителей, то вдруг на меня набрасывались учителя и тащили в кабинет к директору, и только после нескольких минут оскорблений и угроз вдруг выяснялось, что их гнев обрушился на невинного. За эти минуты я успевал испытать на себе всю школьную воспитательно-репрессивную систему. Радости такие проработки мне, естественно, никакой не приносили, оставляя каждый раз чувство незаслуженной обиды и прохладное отношение к однофамильцу. Поэтому однажды, когда, наоборот, беспощадный преподавательский гнев по ошибке обрушился на него – уже за мою хулиганскую выходку, то я по этому поводу не сильно переживал, а отнесся к этому как к справедливому возмездию. 

Всяческие недоразумения, связанные с моим распространенным именем, сопровождали меня всю жизнь. 

Как-то, являясь в то время сотрудником одного московского научно-исследовательского института, я случайно наткнулся на сообщение в городской газете о неком Геннадии Попове, тоже работнике одного из московских НИИ, совершившем какое-то – уже забыл какое – преступление. И хотя лично ко мне это не имело никакого отношения, помню, что было жутко неприятно. 

Недоразумения, связанные с моими именем и фамилией, и позже доставляли мне немало неприятных минут.

Например, когда я работал редактором в газете, позвонили из Швейцарии, просили сообщить номер моего счета для перевода гонорара за мои рассказы, включенные в вышедший там сборник. И в самый последний момент, когда я уже считал себя законным владельцем неожиданно свалившегося гонорара, выяснилось, что это не мои рассказы. Меня перепутали то ли с Евгением Поповым, то ли с Валерием. Пришлось радоваться за кого-то из них.

Досадные ошибки лишали меня не только денег, но и славы. Выступающая в Театре эстрады Клара Новикова, на чей творческий вечер мы пришли с Вадимом Жуком – актером, режиссером и поэтом, со сцены заметила нас: 

– Я рада, что здесь в зале присутствуют мои друзья: Вадик Жук…

Вадик встал и поклонился.

– … и… – продолжала Клара.

Я вскочил и стал кланяться направо и налево. 

– …Валерочка Попов, – неожиданно для меня закончила Клара.

Слава прошла мимо, грубо толкнув меня.

Но были и более обидные случаи.

Позвонили из редакции журнала и спросили разрешения опубликовать мои рассказы. Я был не против, несмотря на их незначительные гонорары. В скором времени они любезно прислали мне журнал. Я, привыкший к любым неприятным сюрпризам, с опаской раскрыл его: вроде бы все верно – имя и фамилия мои, фотография тоже моя. Но рано я радовался: оказалось, что сами рассказы были чужие. Уж не знаю, кому было более неприятно: мне или их автору. В редакции извинились вскользь: мол, бывает и хуже. Спорить не буду.

Вот еще один случай. Как-то во время разговора мой товарищ поинтересовался у меня, не моя ли книжечка выходит в серии «Библиотечка «Огонька». И пояснил:

– Купил вчера журнал, там были фамилии авторов, чьи книжечки выйдут в ближайшее время. 

– Ну и?

– Там среди них есть В. Попов.

– Чтоб ты знал, – заметил я раздраженно, – я – Г. Попов.

– Знаю, – стал оправдываться товарищ, – просто подумал: вдруг ошибка.

– Таких ошибок не бывает, – объяснил я, – написано «В. Попов» – значит, В. Попов, – и закончил этот разговор.

Но сомнение в меня закралось. Предположение товарища насчет ошибки преследовало меня несколько дней. Наконец, чтобы покончить с этим, решил позвонить в редакцию. Пусть буду выглядеть полным идиотом, зато не будут преследовать дурацкие надежды.

Позвонил, представился и:

– Там у вас публикуются анонсы книжечек «Библиотечки»… Там среди авторов есть В. Попов… – Я чувствовал себя идиотом полней некуда и уже жалел об этом звонке. – Это действительно В. Попов или… это… я, Геннадий?

– Да вы не волнуйтесь, – успокоил меня редактор «Библиотечки», – это вы.

– Я?! – ошалел я. – А почему В., я же… это… вроде бы Г.?

– Ошибка, – пояснил редактор. Объяснил, что он дал правильные данные, а напутали где-то в издательстве.

Я решил идти до конца:

– А в самой книжке буду я… или… это… В. Попов?

– Да нет, что вы! – редактор даже удивился такому моему дикому предположению. – Конечно, вы. – И после небольшой паузы: – Надеюсь, что вы.

– Надеетесь? – я был обескуражен.

– Да я почти уверен, что вы, – попробовал меня успокоить редактор. – Вот и фотография ваша, которая должна быть на обложке, лежит тут передо мной.

– Моя? – удивился я. – Но вы же меня никогда не видели.

– Ну, я надеюсь, что ваша.

Редактор просто источал оптимизм. И я тоже стал надеяться.

Слава Богу, все закончилось благополучно. В самой книжечке было все как положено.

С моей книгой, готовящейся к выпуску в другом издательстве, тоже было не все гладко. Когда мне прислали на вычитку ее верстку, то я запнулся уже на анонсе. В нем говорилось, почему нужно читать эту книгу, и немало лестных слов было в адрес ее автора – некоего Владимира Попова. Может, этот Владимир и действительно заслуживал всех этих слов, но к моей книге он не имел никакого отношения. С этим я и позвонил в редакцию.

– Видите, как хорошо, – обрадовался редактор. – Хорошо, что вы заметили ошибку. – И пообещал: – Мы обязательно заменим Владимира на Геннадия.

Тогда я на всякий случай попросил выслать мне по интернету обложку книги. Редактор попытался убедить меня в ненужности этого. Во-первых, есть технические проблемы, во-вторых, обложка уже утверждена и никто ее менять не будет, а в-третьих, ну там-то какие могут быть ошибки. Но я все же настоял на своем. И, как выяснилось, правильно сделал. На обложке в качестве автора был обозначен какой-то тип с моей фамилией, но с дурацким именем ГеннаЛий. 

Я снова позвонил в издательство.

– Видите, как все замечательно, – искренне радовался редактор. – Хорошо, что мы вовремя обнаружили ошибочку.

Мне ничего не оставалось, как разделить его радость.

Несмотря на все негативные моменты, есть у всех этих путаниц и положительная сторона. Они приучили меня не расстраиваться по пустякам. И ко всем недоразумениям с моими именем и фамилией я отношусь спокойно и с юмором.

Засим, остаюсь для возможных читателей этого рассказа... не волнуйтесь, я все помню... Геннадием Пановым...