Геннадий Попов: О Григории Федоровиче. Собственно о нем.

Соло на бис!

Григорий Федорович – человек удивительной судьбы и поразительных способностей. Ярчайшая личность и редкий жизнелюб. Он относился к тем немногим, кто обладает ценнейшим даром настоящего человеческого общения. Вызывали заслуженное уважение его незаурядный ум, широта взглядов и независимость суждений. Встречи с ним были незабываемы и останутся в моей памяти на всю жизнь.

Как-то встретились мы с ним на лестничной площадке.

– Здравствуйте, Григорий Федорович, – первым поздоровался я.

– Здравствуйте, – как-то по-особому, как умел только он один, ответил Григорий Федорович и так хитро-хитро прищурился.

Однажды я увидел, что Григорий Федорович входит в булочную. Как-то по-особому входит, как только он один умеет входить. Я еще успел подумать: вот, мол, Григорий Федорович в булочную входит. А вслух поинтересовался:

– Куда это вы, Григорий Федорович, входите?

Григорий Федорович вздрогнул, остановился прямо в дверях, посмотрел так внимательно, не каждый так умеет посмотреть, и, не задумываясь ни на секунду, откровенно сознался:

– Это я в булочную вхожу.

В повседневной жизни Григорий Федорович совмещал редкую отвагу с удивительной скромностью.

– Правда ли, – спрашиваю, как-то втискиваясь вместе с ним в автобус, – что однажды вы проходили мимо горящего дома, в котором рожала женщина? А врачи в это время препирались с пожарными: врачи утверждали, что не могут принимать роды в очаге пожара, а пожарные не хотели начинать тушить пожар до тех пор, пока беременные не прекратят рожать прямо на их рабочем месте? Тогда вы, Григорий Федорович, лично вошли в дом и сами впервые в жизни приняли роды? А женщина от радости родила пятерых детей и в знак благодарности отдала их всех вам, Григорий Федорович, на воспитание? Правда ли это?

– Правда, – сознался Григорий Федорович, потупив взгляд и вылезая обратно из автобуса. – Только пожар был в одном месте, женщина рожала в другом, а я проходил в третьем.

Очень был скромный. А если ошибется, то обязательно сознается в этом и старается тут же поправить свою ошибку.

А как-то раз пошел я на театральную премьеру. И что-то мне не сидится, как будто предчувствие какое-то. И точно: посмотрел вокруг, а через несколько рядов от меня Григорий Федорович сидит. Дождался кое-как перерыва и к нему:

– В театр, – говорю, – Григорий Федорович, пришли?

Григорий Федорович как-то засуетился, хотя это ему было несвойственно. Только ему одному было так несвойственно суетиться. И говорит:

– Это я по ошибке здесь. Я это сейчас поправлю.

И побежал в гардероб.

Но все-таки, пожалуй, самой главной чертой Григория Федоровича была доброта.

Как-то встретил Григория Федоровича в сберкассе.

– Хорошо, – говорю, – что я вас именно в сберкассе встретил, а не в другом месте. Давно хотел спросить вас: отдали бы все свои накопления детям родителей-алкоголиков?

– Я специально за этим сюда и пришел, – сказал как отрезал Григорий Федорович и тут же из сберкассы вышел.

Григорий Федорович никогда не соглашался, если был в чем-то не уверен. Как-то оказались мы с ним в лифте.

– Вот, – говорю, – Григорий Федорович, едем мы с вами вдвоем в одном лифте.

Григорий Федорович огляделся, как бы убеждаясь в моей правоте, и, не сказав ни слова, вышел. Даже остановки лифта не дождался.

Долго я после этого Григория Федоровича не видел. А тут как-то ночью гуляю. Ночь выдалась на удивление лунная. Что-то, думаю, сегодня обязательно произойдет. Встречу, думаю, сегодня Григория Федоровича обязательно. И точно, смотрю – глазам не верю. Стоит на балконе и курит сам Григорий Федорович. Весь в лунном свете и в бинтах.

– Вот уж поистине неожиданность, – говорю. – Это вы что же стоите ночью на балконе и курите?

– Стою, – говорит, – и курю, – говорит.

– Что же это вас, – говорю, – последнее время нигде не видно?

– А я, – говорит, – все время дома сижу.

– Так я же, – говорю, – вам все время по телефону звоню – никто не отвечает.

– Так я, – говорит, – к телефону не подхожу.

– Так я же, – говорю, – и в дверь вам тоже звонил.

– Так я же, – говорит, – и дверь не открываю.

– А на балконе, – говорю, – несмотря на ночь, стоите?

– А я, – говорит, – сейчас уйду.

Улыбнулся он мне как-то, как он один мог улыбаться, и ушел.

Вот так и ушел с балкона и из моей жизни в свою квартиру Григорий Федорович. Человек замечательной судьбы и поразительных способностей. Ярчайшая личность и редкий жизнелюб.

Таким я его и запомнил. Таким он и остался в моей памяти.

 

Материалы, опубликованные на страницах из произведений разных авторов, не отображаются в списках. Воспользуйтесь поиском по сайту для получения более полной информации по автору.

Фонтан рубрик

«Одесский банк юмора» Новый одесский рассказ Под сенью струй Соло на бис! Фонтанчик

«эФка» от Леонида Левицкого

fontan-ef-bebezyana.jpg

Книжный киоск «Фонтана»

«Фонтан» в соцсетях

  • Facebook – анонсы номеров и материалов, афоризмы и миниатюры, карикатуры
  • Google+ – анонсы номеров
  • YouTube – видеоархив

 

 

Авторы