Если представить себе отдыхающего после праведных дел ангела, то он, скорее всего, сейчас походил на Сашу.

Саша почти неподвижно лежал на диване и шевелил лишь пальцами ног. Занятие это, видимо, сильно его увлекло, потому что лежал он так давно и внимательно разглядывал свои шевелящиеся пальцы. Не отвлекаясь ни на что.

– Может, сходим куда-нибудь? – наконец неуверенно предложил он.

– Куда сходим?! – тут же взорвался я, словно только и ждал этого предложения. – Всю неделю ходим, с того дня, как ты приехал. Вчера – помнишь, какими пришли?! Свою станцию метро два раза проезжали… А ты помнишь, что приставал к моей соседке?!

– Я же не знал, что это твоя соседка…

– А кто, по-твоему, мог входить в соседнюю с моей квартиру?!

– Я же не знал, что это твоя квартира…

– Хватит паясничать! Между прочим, она серьезная женщина, кандидат наук, мать двоих детей…

– Она же была без кандидатской и, кстати, без детей… да и вид у нее был довольно игривый.

– Сомневаюсь, что ты был в состоянии разглядеть ее вид…

Саша замолчал и стал еще внимательней рассматривать пальцы своих ног. 

Пролежав так какое-то время, он снова нарушил молчание:

– А что, Володя болеет?

– Какой Володя?

– Ты же сам утром по телефону разговаривал с каким-то Володей, интересовался его самочувствием.

– Болеет.

– Что с ним?

– Простыл. Тебе-то что? Ты с ним даже не знаком.

– Ну и что, что не знаком. Человек же все-таки… лежит… болеет… На его месте мог быть любой из нас…

– С меня хватит того, что ты лежишь на своем месте. И я бы предпочел, чтобы ты продолжал лежать.

– За ним хоть есть кому ухаживать? 

Похоже, Саша всерьез озаботился судьбой незнакомого ему больного Володи.

– Он один живет.

– Один?! – встрепенулся Саша, оторвавшись от своих пальцев.

– Один, но он не нуждается в уходе, просто немного простыл.

– Простуда бывает очень коварной! – со знанием дела заметил Саша и без всякого перехода поинтересовался: – А видеомагнитофон у него есть?

В то время магнитофоны были далеко не у всех, так что ничего особо удивительного в его вопросе не было.

– Есть.

– Может быть, съездим попроведаем человека? А то неудобно: лежит человек, болеет, стакан воды подать некому. Заодно и фильм какой-нибудь посмотрим. А то сидим тут дома одни, словно сычи какие…

– Я же сказал: никуда не поедем. Давай хоть день посидим дома.

– Нет, если не хочешь, то, конечно, не поедем. Просто мне кажется – люди должны помогать друг другу, особенно если кто-то нуждается в нашей помощи…

– Меня сейчас слеза прошибет!

– Я же предлагаю только приехать, подать стакан воды – и обратно…

– Я сказал: нет!

– Фильм заодно какой-нибудь посмотрим…

– Знаю я эти твои фильмы!

– Если ты намекаешь на очередную выпивку, то должен сказать, что они мне самому надоели и глубоко противны. Просто съездим на часок.

Саша уже встал с дивана и переодевался.

– Пить сегодня не будем! – предупредил я.

– Конечно, нет!

Мы поймали машину. Саша тихо сидел на заднем сиденье, я разговаривал с водителем. 

Вдруг Саша стал хлопать себя по карманам.

– Ну вот, оставил свои сигареты. Остановите машину вот у этого кафе! Я на секунду…

Вернулся Саша действительно быстро. Но не один. С ним было еще человек десять молодых игривых девиц.

– Гена, посмотри, какие хорошие девчонки. Давай их с собой возьмем!

– Нет.

– Да ты посмотри, какие они веселые! Знаешь, как больному человеку полезны веселые девчонки? Первое средство от любой болезни. Ты посмотри – они же мертвого поднимут.

– Володя не мертвый. А потом – как мы их повезем? Вон их сколько!

Об этом Саша, было видно, и не думал, но тут же нашелся:

– А мы их двумя машинами отправим.

Но я был непоколебим. Саша, обиженно сопя, снова плюхнулся на заднее сиденье.

Когда приехали к больному Володе, Саша вместо приветствия пожаловался ему, как человеку, которого всю жизнь знает и с которым расстался буквально пять минут назад:

– Хотел вот девчонок привезти для настроения, но Гена не разрешил.

Похоже, Саша был прав по поводу оздоровительного воздействия на организм человека молодого женского пола – болезненное выражение тут же исчезло с Володиного лица, и он неодобрительно посмотрел на меня. Я понял, что благодарности за то, что оградил его покой от вмешательства молодых бесцеремонных девиц, вряд ли дождусь. 

Володя поставил какой-то американский боевик. Мы сели за пустой стол и стали хмуро его смотреть. От предложенного хозяином чая отказались. 

– Вот черт! – вдруг вспомнил что-то Саша, вскочил и быстро вышел из комнаты.

– Куда он? – поинтересовался Володя.

– Не знаю, наверное, стакан воды тебе решил принести.

Саша вернулся через секунду.

– Совершенно забыл! У меня в пуховике затерялась!

И он поставил на стол стограммовый шкалик коньяку.

– Мы же договорились, что сегодня не будем выпивать! – возмутился я.

– А чего тут выпивать? – удивился Саша, заручаясь Володиной поддержкой. – Правда, Володя?

Володе можно было не отвечать, – по его виду было ясно, что стакану воды он явно предпочитает этот шкалик.

Под коньяк американский боевик пошел как-то живее. Но вскоре Саша снова вскочил и вышел из комнаты.

– Куда он? – снова поинтересовался Володя.

– Не зна-а-аю, – признался я, подозревая, что вряд ли за стаканом воды.

Мои подозрения подтвердились в худшем виде: Саша вернулся, держа в руках четыре шкалика коньяку.

– Саша! – взвыл я.

– В пуховике затерялись, – объяснил Саша.

– Я сейчас закуску приготовлю, – засуетился больной Володя.

Закуска оказалась совсем не лишней. Потому что Саша то и дело вскакивал и выбегал из комнаты. Возвращался он не с пустыми руками. Не знаю, как в обычном китайском пуховике могло поместиться такое количество бутылочек. Так же не поддается никакому нормальному объяснению, как он смог за те несколько минут, когда выходил из машины за сигаретами, успеть так основательно затариться. Но уверен, что если бы с подобным номером выступать в цирке, то он пользовался бы бешеным успехом у нашей публики. 

Не знаю, сколько мы выпили, но когда поздно ночью мы с Сашей уходили, то хозяин лежал за столом лицом в тарелку.

– Видишь, – с укоризной заметил Саша, – а ты говорил: не нуждается в уходе…

Вид у гостеприимного хозяина был действительно неважнецкий. Мы подняли его обмякшее тело и осторожно перенесли на кровать. 

Саша как настоящий художник оценивающе, сквозь густой табачный дым, еще раз оглядел дело своих рук – заваленный стол, неподвижно лежащего поперек разобранной постели одетого хозяина – и в целом, казалось, остался доволен. Осталась лишь мелочь. Саша вышел из комнаты и вернулся со стаканом воды.