Что, никогда не слышали про такую? Если бы она и впрямь случилась, человечеству мало не показалось бы. Это была бы не просто война, а самый настоящий конфликт цивилизаций. «Звездные войны» смотрели? Видели, как там джедаи лазерными мечами размахивают? Так вот, если бы сошлись в непримиримом поединке иудеи всех стран и крепнущий не по дням, а по часам южнокорейский дракон – хваленый Голливуд, пытаясь воспроизвести спецэффекты этой битвы миров, разорился бы. Однако знаю твердо, что предотвратил этот Армагеддон в зародыше мой приятель Марик Куницкий – великий киевовед.

Марик знает родословную каждого старого киевского дома и каждого его жильца, кто хоть как-то отпечатался в истории города. Думаю, что депутатам Киеврады, всем вместе взятым, неведомы и десять процентов того, что известно Марику. Зато каждый из них в десять раз лучше Марика знает долларовый эквивалент любого киевского квадратного метра. Представляю себе, как их раздражают Лавра, София, Андреевская церковь, Мариинский дворец... Если бы за одну ночь чья-то невидимая рука стерла все эти шедевры с лица города, какие обалденные баксы можно было бы огрести от инвесторов за такие офигительные стройплощадки под торгово-развлекательные комплексы, непременно со встроенным паркингом! По странному совпадению в Киевраде традиционно заседают именно такие ребятки. А Марик Куницкий... Что ж, лет двенадцать назад на одно заседание позвали и Марика.

Тогда решалась судьба квартала, известного по имени «Дэу» (девичья фамилия – квартал «Макулан»), – хорошо знакомого каждому киевскому аборигену фрагмента улицы Красноармейской между Бессарабкой и Рогнединской. Сначала за реконструкцию взялись ретивые австрияки из фирмы «Макулан», и в живое тело квартала вгрызся уродливый «дом-пила». А потом у «макуланцев» что-то кончилось (либо деньги, либо энтузиазм, либо возможности учета позиции киевского градоначальника), и они отступились на полпути. Вот тогда-то на авансцену городского театра реконструкций и откатов вышел всемирно известный южнокорейский концерн «Дэу». Высокие договаривающиеся стороны ударили по рукам и утвердили новый план застройки квартала. Естественно, старым домам на Красноармейской в нем не было места.

Но тут внезапно на арену грандиозных архитектурных преобразований вылезли евреи, от которых, как известно, вечно одна неразбериха, и которые всегда и всем мешают жить.

 Представители еврейской общины не только узнали о тайном сговоре «Киев – Сеул», но и явились на заседание с заявлением, что нельзя сносить дом, охраняемый мемориальной доской великого классика еврейской литературы Шолом-Алейхема. Что да, то да – писатель пару лет снимал там квартирку. И беломраморный прямоугольник над подъездом имел определенное значение для шолом-алейхемовских соплеменников – когда-то это было вообще единственное официальное упоминание о евреях в трехмиллионном Киеве. В Бабьем Яру еще памятников не было – а доска на Красноармейской уже была...

Отцы города замерли. Одной рукой они, конечно, обязаны были охранять памятники истории и культуры. Другая ладошка уже сильно потела и чесалась от предвкушения корейского отката. Между руками, таким образом, намечался разлад. Корейцы стерли с лиц дежурные белозубые улыбки и немигающими глазами глядели на евреев, которых еще в Ветхом Завете один из пророков небезосновательно упрекал за «гордыню и жестоковыйность». Сыны Сиона набычились, готовые дать отпор корейским антисемитам. Пожалуй, со времени Карибского кризиса 1962 года мир еще не был так близок к «дедлайну». Вот тогда-то Марик Куницкий и сказал свою пару слов.

– Видите ли, – тихо сообщил он аудитории, – Шолом-Алейхем был, говоря откровенно, далеко не идеальным квартиросъемщиком. Шедевры прозы он выдавал гораздо регулярнее, чем платил за квартиру. В общем, через полгода его все хозяева выгоняли... У меня есть минимум десяток киевских адресов классика, семь из них – в центральной части города. Может быть, на другом доме новую мемориальную доску повесим? Я полагаю, что уважаемый концерн «Дэу» не откажется это дело профинансировать...

Когда корейцам перевели речь Марика Куницкого и они уразумели смехотворность реальной цены вопроса, азиатские высокие скулы вновь раздвинулись в широченные улыбки. Их представитель тут же заявил, что, безусловно, концерн «Дэу» всегда с величайшим уважением относился к священной для каждого корейца памяти классика еврейской литературы... Что все-таки значит восточная воспитанность! Все прочие участники совещания в горадминистрации тоже остались весьма довольны и долго еще трясли руку «вельмишановному Марку Абрамовичу».

Если бы речь шла о Северной Корее, наверное, Марик Куницкий стал бы личным гостем любимого руководителя товарища Ким Чен Ира. Но поскольку Корея была Южной, от ее щедрот осталась чудесная бронзовая доска с барельефами на доме № 27 по улице Саксаганского. Каждое утро по дороге на работу я скашиваю на нее взгляд. За толстыми стеклышками очков глаза Шолом-Алейхема то ли плачут, то ли смеются; весело наяривает на скрипочках оркестр Педоцера; на околице Анатовки в глубоком раздумье стоит со своими дочерьми Тевье-молочник. Спасибо тебе за это, дорогая Страна утренней свежести!