Я и Нобель

В ту пору я практически не пил,
Но вдруг нарушил жизненное кредо,
Поскольку, встретив Нобеля Альфреда,
Я понял, что тот случай наступил.

Обняв меня, как стойку фонаря,
Сказал мне Нобель: «Я слегка на взводе…
Нам премию сегодня на заводе
Давали по итогам января».

Достал он пачку новеньких банкнот,
Взглянул на них немного обалдело
И предложил отметить это дело
Без всяких там вступительных длиннот.

Сиял Стокгольм огнями кабаков,
Мы выбрали, который побогаче.
Нам стол накрыли – шведский, не иначе,
И натащили вин и коньяков.

Конечно, мы превысили лимит…
Альфред смеялся, делался сердитым,
Шутил, что всех шарахнет динамитом
(Зачем же изобрел он динамит?).

Потом мы шли, обнявшись, не спеша,
Своим не соответствуя приметам.
От нобелевской премии при этом
В карманах не осталось ни гроша. 

Пусть я не помнил дома своего,
Пусть голова – как расщепленный атом…
Я чувствовал себя лауреатом,
Пока еще не ведая – чего. 

Я и Сталин

Забыть тот случай просто невозможно
И вспоминать большой охоты нет…
Однажды, в пору культа, осторожно
Я дверь открыл в кремлевский кабинет. 

Сказал я: «Вижу, занят ты, Иосиф…
Ну извини… Не виделись давно…»
Но встал Иосиф и, работу бросив,
Достал из шкафа красное вино. 

Намазал три-четыре бутерброда,
Сказал, что дело может подождать:
«Вот список принесли врагов народа.
Куда спешить? Успеем расстрелять!

Сейчас из кухни принесут сосисок,
И я еще по маленькой налью…»
А я скосил глаза на этот список –
И вижу в нем фамилию свою.  

Я очень возмутился: «Что за мода –
Искать врагов повсюду и вокруг?
Иосиф, ну какой я враг народа?
Народу я не враг, а лучший друг! 

Не ожидал подобного наката!
Ну надо же – такое мне лепить!
Нет, больше я с тобой без адвоката
Не буду ни закусывать, ни пить! 

Оповещу я прессу непременно –
Пускай она пройдется по Кремлю.
К тому ж письмо направлю омбудсмену
И в Страсбург заявление пошлю!». 

Короче, встал и вышел, хлопнув дверью.
Пусть это терпит кто-нибудь другой…
Потом нас помирить пытался Берия,
Однако в Кремль я больше – ни ногой.