Петров пришел во вторник на совещание. Ему там вынули мозг, разложили по блюдечкам и стали есть, причмокивая и вообще выражая всяческое одобрение. Начальник Петрова, Недозайцев, предусмотрительно раздал присутствующим десертные ложечки. И началось.

– Коллеги, – говорит Морковьева, – перед нашей организацией встала масштабная задача. Нам поступил на реализацию проект, в рамках которого нам требуется изобразить несколько красных линий. Вы готовы взвалить на себя эту задачу?

– Конечно, – говорит Недозайцев.Он директор, и всегда готов взвалить на себя проблему, которую придется нести кому-то из коллектива. Впрочем, он тут же уточняет: – Мы же это можем?

Начальник отдела рисования Сидоряхин торопливо кивает:

– Да, разумеется. Вот у нас как раз сидит Петров, он наш лучший специалист в области рисования красных линий. Мы его специально пригласили на совещание, чтобы он высказал свое компетентное мнение.

– Очень приятно, – говорит Морковьева. – Ну, меня вы все знаете. А это – Леночка, она специалист по дизайну в нашей организации. 

Леночка покрывается краской и смущенно улыбается. Она недавно закончила экономический, и к дизайну имеет такое же отношение, как утконос к проектированию дирижаблей.

– Так вот, – говорит Морковьева. – Нам нужно нарисовать семь красных линий. Все они должны быть строго перпендикулярны, и, кроме того, некоторые нужно нарисовать зеленым цветом, а еще некоторые – прозрачным. Как вы считаете, это реально?

– Нет, – говорит Петров.

– Давайте не будем торопиться с ответом, Петров, – говорит Сидоряхин. – Задача поставлена, и ее нужно решить. Вы же профессионал, Петров. Не давайте нам повода считать, что вы не профессионал.

– Видите ли, – объясняет Петров, – термин «красная линия» подразумевает, что цвет линии – красный. Нарисовать красную линию зеленым цветом не то чтобы невозможно, но очень близко к невозможному…

– Петров, ну что значит «невозможно»? – спрашивает Сидоряхин.

– Я просто обрисовываю ситуацию. Возможно, есть люди, страдающие дальтонизмом, для которых действительно не будет иметь значения цвет линии, но я не уверен, что целевая аудитория вашего проекта состоит исключительно из таких людей.

– То есть в принципе это возможно, мы правильно вас понимаем, Петров? – спрашивает Морковьева.

Петров осознает, что переборщил с образностью.

– Скажем проще, – говорит он. – Линию, как таковую, можно нарисовать совершенно любым цветом. Но чтобы получилась красная линия, следует использовать только красный цвет.

– Петров, вы нас не путайте, пожалуйста. Только что вы говорили, что это возможно. 

Петров молча проклинает свою болтливость.

– Нет, вы неправильно меня поняли. Я хотел лишь сказать, что в некоторых, крайне редких ситуациях, цвет линии не будет иметь значения, но даже и тогда линия все равно не будет красной. Понимаете, она красной не будет! Она будет зеленой. А вам нужна красная.

Наступает непродолжительное молчание, в котором отчетливо слышится тихое напряженное гудение синапсов.

– А что если, – осененный идеей, произносит Недозайцев, – нарисовать их синим цветом?

– Все равно не получится, – качает головой Петров. – Если нарисовать синим – получатся синие линии.

Опять молчание. На этот раз его прерывает сам Петров.

– И я еще не понял… Что вы имели в виду, когда говорили о линиях прозрачного цвета?

Морковьева смотрит на него снисходительно, как добрая учительница на отстающего ученика.

– Ну как вам объяснить?.. Петров, вы разве не знаете, что такое «прозрачный»?

– Знаю.

– И что такое «красная линия», надеюсь, вам тоже не надо объяснять?

– Нет, не надо.

– Ну вот. Вы нарисуйте нам красные линии прозрачным цветом.

Петров на секунду замирает, обдумывая ситуацию.

– И как должен выглядеть результат, будьте добры, опишите, пожалуйста? Как вы себе это представляете?

– Ну-у-у, Петро-о-ов! – говорит Сидоряхин. – Ну давайте не будем… У нас что, детский сад? Кто здесь специалист по красным линиям, Морковьева или вы? 

– Я просто пытаюсь прояснить для себя детали задания…

– Ну а что тут непонятного-то?.. – встревает в разговор Недозайцев. – Вы же знаете, что такое «красная линия»? 

– Да, но…

– И что такое «прозрачный», вам тоже ясно?

– Разумеется, но…

– Так что вам объяснять-то? Петров, ну давайте не будем опускаться до непродуктивных споров. Задача поставлена, задача ясная и четкая. Если у вас есть конкретные вопросы, так задавайте. 

– Вы же профессионал, – добавляет Сидоряхин.

– Ладно, – сдается Петров. – Бог с ним, с цветом. Но у вас там еще что-то с перпендикулярностью?..

– Да, – с готовностью подтверждает Морковьева. – Семь линий, все строго перпендикулярны.

– Перпендикулярны чему? – уточняет Петров.

Морковьева начинает просматривать свои бумаги.

– Э-э-э, – говорит она наконец. – Ну как бы… Всему. Между собой. Ну или как там… Я не знаю. Я думала, это вы знаете, какие бывают перпендикулярные линии, – наконец находится она.

– Да конечно знает, – взмахивает руками Сидоряхин. – Профессионалы мы тут или не профессионалы?..

– Перпендикулярны могут быть две линии, – терпеливо объясняет Петров. – Все семь одновременно не могут быть перпендикулярными по отношению друг к другу. Это геометрия, шестой класс. 

Морковьева встряхивает головой, отгоняя замаячивший призрак давно забытого школьного образования. Недозайцев хлопает ладонью по столу:

– Петров, давайте без вот этого «шестой класс, шестой класс». Давайте будем взаимно вежливы. Не будем делать намеков и скатываться до оскорблений. Давайте поддерживать конструктивный диалог. Здесь же не идиоты собрались.

– Я тоже так считаю, – говорит Сидоряхин.

Петров придвигает к себе листок бумаги.

– Хорошо, – говорит он. – Давайте я вам нарисую. Вот линия. Так?

Морковьева утвердительно кивает головой.

– Рисуем другую… – говорит Петров. – Она перпендикулярна первой?

– Ну-у…

– Да, она перпендикулярна.

– Ну вот видите! – радостно восклицает Морковьева.

– Подождите, это еще не все. Теперь рисуем третью… Она перпендикулярна первой линии?.. 

Вдумчивое молчание. Не дождавшись ответа, Петров отвечает сам:

– Да, первой линии она перпендикулярна. Но со второй линией она не пересекается. Со второй линией они параллельны.

Наступает тишина. Потом Морковьева встает со своего места и, обогнув стол, заходит Петрову с тыла, заглядывая ему через плечо. 

– Ну… – неуверенно произносит она. – Наверное, да. 

– Вот в этом и дело, – говорит Петров, стремясь закрепить достигнутый успех. – Пока линий две, они могут быть перпендикулярны. Как только их становится больше…

– А можно мне ручку? – просит Морковьева. 

Петров отдает ручку. Морковьева осторожно проводит несколько неуверенных линий.

– А если так?..

Петров вздыхает.

– Это называется треугольник. Нет, это не перпендикулярные линии. К тому же их три, а не семь.

Морковьева поджимает губы. 

– А почему они синие? – вдруг спрашивает Недозайцев.

– Да, кстати, – поддерживает Сидоряхин. – Сам хотел спросить.

Петров несколько раз моргает, разглядывая рисунок.

– У меня ручка синяя, – наконец говорит он. – Я же просто чтобы продемонстрировать…

– Ну, так может, в этом и дело? – нетерпеливо перебивает его Недозайцев тоном человека, который только что разобрался в сложной концепции и спешит поделиться ею с окружающими, пока мысль не потеряна. – У вас линии синие. Вы нарисуйте красные, и давайте посмотрим, что получится.

– Получится то же самое, – уверенно говорит Петров.

– Ну как то же самое? – говорит Недозайцев. – Как вы можете быть уверены, если вы даже не попробовали? Вы нарисуйте красные, и посмотрим.

– У меня нет красной ручки с собой, – признается Петров. – Но я могу совершенно…

– А что же вы не подготовились, – укоризненно говорит Сидоряхин. – Знали же, что будет собрание…

– Я абсолютно точно могу вам сказать, – в отчаянии говорит Петров, – что красным цветом получится точно то же самое.

– Вы же сами нам в прошлый раз говорили, – парирует Сидоряхин, – что рисовать красные линии нужно красным цветом. Вот, я записал себе даже. А сами рисуете их синей ручкой. Это что, красные линии, по-вашему?

– Кстати, да, – замечает Недозайцев. – Я же еще спрашивал вас про синий цвет. Что вы мне ответили?

Петрова внезапно спасает Леночка, с интересом изучающая его рисунок со своего места.

– Мне кажется, я понимаю, – говорит она. – Вы же сейчас не о цвете говорите, да? Это у вас про вот эту, как вы ее называете? Перпер-чего-то-там?

– Перпендикулярность линий, да, – благодарно отзывается Петров. – Она с цветом линий никак не связана. 

– Все, вы меня запутали окончательно, – говорит Недозайцев, переводя взгляд с одного участника собрания на другого. – Так у нас с чем проблемы? С цветом или с перпендикулярностью?

Морковьева издает растерянные звуки и качает головой. Она тоже запуталась.

– И с тем, и с другим, – тихо говорит Петров. 

– Я ничего не могу понять, – говорит Недозайцев, разглядывая свои сцепленные в замок пальцы. – Вот есть задача. Нужно всего-то семь красных линий. Я понимаю, их было бы двадцать!.. Но тут-то всего семь. Задача простая. Наши заказчики хотят семь перпендикулярных линий. Верно?

Морковьева кивает.

– И Сидоряхин вот тоже не видит проблемы, – говорит Недозайцев. – Я прав, Сидоряхин?.. Ну вот. Так что нам мешает выполнить задачу?

– Геометрия, – со вздохом говорит Петров. 

– Ну вы просто не обращайте на нее внимания, вот и все! – произносит Морковьева.

Петров молчит, собираясь с мыслями. В его мозгу рождаются одна за другой красочные метафоры, которые позволили бы донести до окружающих сюрреализм происходящего, но как назло, все они, облекаясь в слова, начинаются неизменно словом «блять», совершенно неуместным в рамках деловой беседы. 

Устав ждать ответа, Недозайцев произносит:

– Петров, вы ответьте просто – вы можете сделать или вы не можете? Я понимаю, что вы узкий специалист и не видите общей картины. Но это же несложно – нарисовать какие-то семь линий? Обсуждаем уже два часа какую-то ерунду, никак не можем прийти к решению.

– Да, – говорит Сидоряхин. – Вы вот только критикуете и говорите: «Невозможно! Невозможно!» Вы предложите нам свое решение проблемы! А то критиковать и дурак может, простите за выражение. Вы же профессионал!

Петров устало изрекает:

– Хорошо. Давайте я нарисую вам две гарантированно перпендикулярные красные линии, а остальные – прозрачным цветом. Они будут прозрачны, и их не будет видно, но я их нарисую. Вас это устроит?

– Нас это устроит? – оборачивается Морковьева к Леночке. – Да, нас устроит.

– Только еще хотя бы пару – зеленым цветом, – добавляет Леночка. – И еще у меня такой вопрос, можно?

– Да, – мертвым голосом разрешает Петров.

– Можно одну линию изобразить в виде котенка?

Петров молчит несколько секунд, а потом переспрашивает:

– Что?

– Ну, в виде котенка. Котеночка. Нашим пользователям нравятся зверюшки. Было бы очень здорово…

– Нет, – говорит Петров.

– А почему?

– Нет, я, конечно, могу нарисовать вам кота. Я не художник, но могу попытаться. Только это будет уже не линия. Это будет кот. Линия и кот – разные вещи.

– Котенок, – уточняет Морковьева. – Не кот, а котенок, такой маленький, симпатичный. Коты, они…

– Да все равно, – качает головой Петров.

– Совсем никак, да?.. – разочарованно спрашивает Леночка.

– Петров, вы хоть дослушали бы до конца, – раздраженно говорит Недозайцев. – Не дослушали, а уже говорите «нет». 

– Я понял мысль, – не поднимая взгляда от стола, говорит Петров. – Нарисовать линию в виде котенка невозможно. 

– Ну и не надо тогда, – разрешает Леночка. – А птичку тоже не получится?

Петров молча поднимает на нее взгляд, и Леночка все понимает.

– Ну и не надо тогда, – снова повторяет она.

Недозайцев хлопает ладонью по столу.

– Так на чем мы остановились? Что мы делаем?

– Семь красных линий, – говорит Морковьева. – Две красным цветом, и две зеленым, и остальные прозрачным. Да? Я же правильно поняла?

– Да, – подтверждает Сидоряхин прежде, чем Петров успевает открыть рот.

Недозайцев удовлетворенно кивает.

– Вот и отлично… Ну, тогда все, коллеги?.. Расходимся?.. Еще вопросы есть?..

– Ой, – вспоминает Леночка. – У нас еще есть красный воздушный шарик! Скажите, вы можете его надуть?

– Да, кстати, – говорит Морковьева. – Давайте это тоже сразу обсудим, чтобы два раза не собираться.

– Петров, – поворачивается Недозайцев к Петрову. – Мы это можем?

– А какое отношение ко мне имеет шарик? – удивленно спрашивает Петров.

– Он красный, – поясняет Леночка.

Петров тупо молчит, подрагивая кончиками пальцев.

– Петров, – нервно переспрашивает Недозайцев. – Так вы это можете или не можете? Простой же вопрос.

– Ну, – осторожно говорит Петров, – в принципе, я, конечно, могу, но…

– Хорошо, – кивает Недозайцев. – Съездите к ним, надуйте. Командировочные, если потребуется, выпишем. 

– Завтра можно? – спрашивает Морковьева.

– Конечно, – отвечает Недозайцев. – Я думаю, проблем не будет… Ну, теперь у нас все?.. Отлично. Продуктивно поработали… Всем спасибо и до свидания!

Петров несколько раз моргает, чтобы вернуться в объективную реальность, потом встает и медленно бредет к выходу. У самого выхода Леночка догоняет его.

– А можно еще вас попросить? – краснея, говорит Леночка. – Вы, когда шарик будете надувать… Вы можете надуть его в форме котенка?..

Петров вздыхает.

– Я все могу, – говорит он. – Я могу абсолютно все. Я профессионал.