Тетя Тамара собралась на две недели в Сочи, а пусечку-тютипусечку по имени Жаклин оставила племяннице Наташе. Наташа не сопротивлялась, потому что не знала, на что подписывается. 

В паспорте у Жаклин записано, что она – той-терьер, но на самом деле Жаклин мелкая сучка. Происходит Жаклин из породы лупоглазых, вечно дрожащих малоросликов, предков которых скрестили с чем-то жалким и насекомоядным.

К Жаклин прилагался целый чемодан приданого – комбинезончик, шлейки, поводки, игрушки, шестнадцать сортов еды общим весом примерно в полпуда, корзинка с подушкой и наконец изящный розовый намордник со стразами. 

– Ей нужно каждую неделю подрезать коготки, – сообщила тетя Тамара.

Наталья осмотрела сучкин педикюрный набор и поняла, что ее собственный комплект проигрывает как по количеству предметов, так и по общей стоимости. Остальные поучения тети Тамары относительно жизнеобеспечения Жаклин она не слышала, потому что была занята черной завистью. Как жить, если у собаки есть щипчики для когтей, а у тебя нет? 

В двенадцать Наташе нужно было бежать на смену. Она проводила тетю Тамару, а потом переоделась и ушла сама, оставив Жаклин на хозяйстве.

Жаклин быстро освоилась в квартире. Обнюхала дверные косяки, на всякий случай облаяла сервант, чтоб знал, кто здесь хозяин. Туфли, затаившиеся в коридоре, явно затевали недоброе, за что и были покусаны. Когда опасности в квартире кончились, Жаклин улеглась в свою корзинку и заснула мирным сном собаки, в очередной раз спасшей своих недалеких хозяев. 

Наташа пришла сразу после семи, всплакнула над туфлями. Потом пришел Миша. Наташа забыла предупредить его о Жаклин, поэтому в квартире Мишу ждал сюрприз. Прямо на ковре. Войдя в комнату, он в него наступил.

– Это еще что за хиросима!? – удивился Миша, выворачивая ногу и разглядывая носок взглядом пирата, получившего черную метку.

– Там на кухне еще и нагасаки, – мрачно откликнулась Наташа. – Вытри, пожалуйста.

Пока Миша чистил ковер, Наташа посвятила его в сложные жизненные обстоятельства Жаклин. Сама Жаклин возлежала в своей корзинке и издалека наблюдала за суетой. 

– Миш, выведешь ее во двор? – с надеждой спросила Наташа. – А то я ее, кажется, придушу. Она мои парадные туфли съела.

– Может, проще выкинуть в окно? – спросил Миша. – Зачем все эти сложности?

Наташа ответила, что нет, не проще. Тетя Тамара будет недовольна, и поверь, лучше две недели Жаклин, чем пятнадцать минут недовольной тети Тамары. Тогда Миша прицепил Жаклин к поводку и утащил на улицу.

На улице им встретился Леша, выгуливавший дога. 

– Привет, Мих, – сказал Леша. – Это что у тебя такое на веревочке?

Миша объяснил.

– Собака? – удивился Леша. – Да на моем попугайчике мяса больше!

Миша пожал плечами и пояснил, что собачка шла в комплекте с Наташиной теткой, нельзя же было жениться и не заполучить со стороны жены ораву теток с той-терьерами.

Тем временем Жаклин решительно облаивала Лешиного дога. Дог смотрел на нее сверху вниз, приподняв одну бровь, как флегматичный Гулливер на матерящегося лилипута. Жаклин так тянула за поводок, что Миша решил – пусть будет несчастный случай, и отпустил ее. Почувствовав, что никто не сдерживает ее агрессию, Жаклин храбро отступила и спряталась за Мишиными ногами.

– Ну чего же ты? – удивился Миша. – Давай, Жаклин, фас!.. Перекуси его пополам, я же по глазам вижу, что ты хочешь.

– Смелее, Жаклин, – кивнул Леша. – Добыча мелковата, что ли?..

Дог с немым укором посмотрел на хозяина.

– Жаклин, вперед!

– Кусь его, кусь!

– Разорви его как грелку, Жаклин! Пусть знает боевых леммингов!..

Жаклин застенчиво жалась позади Миши, в ней внезапно проснулась скромность насекомоядных предков. Миша поднял с земли поводок.

– Эх ты, – сказал Миша. – Покемон ты недоделанный.

– Может, лучше их скрестить? – спросил Леша. – Хотя бы смешно будет.

Они с Лешей еще немного посмеялись над Жаклин, а потом Миша повел ее домой. Жаклин поглядывала на него испуганно и поджимала хвост.

– Леша предложил сдать ее на шаверму, – сказал Миша жене, открывая дверь. – У него есть один знакомый узбек на рынке… Она, кстати, понимает все. До сих пор трясется от страха, смотри.

– Господи! – воскликнула Наташа. – Ну что вы такие злые?

Она подняла Жаклин на руки. 

– Бедную собачку перепугали до смерти. Вся дрожит. Лешу своего на шаверму сдай!

Миша растерялся. Он был уверен, что после гибели туфель и ковровой бомбардировки Жаклин утратит доверие Наташи, и шутка про шаверму будет встречена с пониманием. Он пожал плечами и сказал что-то о том, что Жаклин сама виновата. И вообще, он не любит мелких собачек, они глупые. Наташа ответила:

– Нашел, с кем интеллектом мериться!

Миша совсем стушевался, ушел к телевизору ужинать, а Наташа унесла Жаклин мыть лапки в ванную комнату.

– Бедная девочка, – приговаривала она, намыливая собаку. – Испугали тебя эти бугаи, да?.. Угрожали тебе, да?.. Не бойся, маленькая, я тебя на шаверму не отдам, я из них самих фарш накручу и голубцов наделаю…

Тут Жаклин прониклась к Наташе такой симпатией, что лизнула ее в щеку. Из ванной Наташа и Жаклин вернулись подружками.

– Не обижай ее, – приказала Наташа, поглаживая Жаклин по мокрым ушам. – Она хорошая.

Потом они подрезали Жаклин коготки, Миша держал собачку за ноги. Жаклин укусила его за палец, а Миша щелкнул ее по носу. Затем они отправились кормить Жаклин тремя сортами корма. Жаклин нафаршировалась «Педигри» так, что чуть не трескалась по швам, а Миша с Наташей сидели вокруг нее и наблюдали за процессом.

– Ну, хорошенькая же, скажи ведь? – сказала Наташа.

– Ну… – сказал Миша. – Ладно, вроде ничего собака… Мелковата только, а так ничего.

– Лапочка, – сказала Наташа. – Ее просто надо вовремя выводить погулять, и она не будет безобразничать. Давай себе такого же щеночка заведем?

Миша вздохнул. В принципе, Жаклин начинала ему нравиться, хотя он не признался бы в этом даже Торквемаде. Миша был потомственный мужчина, его отец и дед тоже были мужчинами. Мужчины не заводят маленьких насекомоядных собачек. Миша сказал:

– Ну давай заведем, если тебе так хочется, – дав таким образом понять, что делает это не по своей инициативе, а исключительно в виде уступки женщине. После чего ушел в гостиную, к компьютеру. 

Уже через минуту оттуда донесся вопль:

– Тварь! Тварь! Я убью ее!..

Судьбу популяции той-терьеров в Мишиной квартире решил перегрызенный в трех местах кабель интернета.