– Мой сын – плохой индеец, – сказал вождь Большая Шишка. – Позови его сюда!

Жена высунулась из вигвама:

– Позор Семьи! – крикнула она. – Иди домой, Позор Семьи! Твой отец будет говорить с тобой.

Она отдернула полог, и в вигвам вбежал с улицы их сын. Он был встрепан и чумаз, в одной руке он держал игрушечное копье, в другой – игрушечный скальп.

– Мы с мальчишками играем! – затараторил он с порога. – Папа, можно мы сперва доиграем?.. У нас в разгаре битва с бледнолицыми, мы уже почти победили…

– Хао! – властно воскликнул вождь Большая Шишка, поднимая вверх ладонь. – Помолчи, сын, и подойди ко мне.

Позор Семьи умолк и поник головой. Когда он проходил мимо очага, мать шепнула:

– Опять «двойку» схлопотал? Вот сейчас отец надерет тебе уши-то! Говорила тебе: займись вечером уроками!

– Помолчи и ты, мать моего сына! – сказал вождь. – Говорить буду я.

Мать отвернулась к котлу, булькавшему над очагом, а вождь окинул сына долгим и тяжелым взглядом.

– Скажи-ка мне, сын, – начал он медленно, – что это такое?

В руках он держал веревку с множеством завязанных на ней узелков.

– Узнаешь?

Позор Семьи молчал, ковыряя земляной пол вигвама большим пальцем ноги.

– Ну, тогда я сам скажу, – проговорил Большая Шишка. – Это твой дневник, написанный узелковым письмом.

Позор Семьи шумно втянул носом сопли. Ему было прекрасно известно, что за веревка находится в руках у отца.

– И что я вижу? – продолжал вождь. – Диктант по индейскому языку – «двойка». Стрельба из ружья – опять «двойка»!

Он замолчал, пристально разглядывая сына, пытаясь обнаружить в нем признаки раскаяния.

– И это мой сын! – произнес он. – Сын вождя племени! Какой позор!

Краснолицый Позор Семьи покраснел так, что стал похож на вареную свеклу.

– Ну ладно диктант, – сказал вождь. – Я могу понять, орфография узелкового письма дается не всем. Но вот это: скальпирование бледнолицых – «три с минусом»! Скальпирование бледнолицых! Сын, ты знаешь, что я в твоем возрасте был лучшим в классе по скальпированию?..

Позор Семьи уныло кивнул, не отрывая глаз от пальцев на ногах.

Большая Шишка пробежался пальцами по веревке.

– «Вертелся и болтал на уроке метания томагавка», – прочитал он.

– Это все Печень Минтая! – пробубнил Позор Семьи. – Он первый начал. Он сам ко мне полез, а учитель сказал: «Ты вертишься, Позор Семьи, дай сюда свой дневник!»

– А в этом тоже Печень Минтая виноват? – спросил вождь. – Держи-ка! Читай от этого узелка.

Позор Семьи взял веревку в руки, ощупал пальцами узелки, шевеля губами, помотал головой, начал сначала.

– Че-те… Чти… Чте-ние… у-зел… а! Чтение узелкового письма!

– Дальше, – кивнул вождь.

Позор Семьи вздохнул, дальнейшее он знал без всяких узелков.

– «Кол», – уныло сказал он.

– «Кол»! – подтвердил отец. – И меня вызывают в школьный вигвам! Какой стыд, клянусь тотемами предков! Твой учитель – Конкретный Олень – славный индеец, мы с ним выкурили не одну трубку мира, распили не одну бутылку дружбы! Как я взгляну ему в глаза? Как мне гордиться таким сыном, как ты, Позор Семьи? Сын вождя – двоечник!..

Мать, отвернувшись от горшка с похлебкой, неодобрительно поцокала языком. Позор Семьи был готов провалиться сквозь землю.

Вождь на минуту замолчал. Он отыскал кончик веревки и теперь завязывал там узелки.

– Покажешь завтра учителю мою подпись, – сказал он. – Ну а теперь… – вождь аккуратно снял головной убор из перьев и положил его в угол вигвама. – Ты знаешь, что за это полагается, сын, – сказал он.

– Он больше не будет, отец! – вмешалась мать.

– Будет… не будет… – пожал плечами вождь. – Я сказал свое слово. Сын!..

Позор Семьи вздохнул и послушно спустил кожаные штаны из шкуры бизона. Вождь аккуратно сложил веревку с дневником в несколько раз, сделал пробный замах, шлепнул себя по ладони, чтобы проверить силу удара.

– А потом, – сказал он, – потом ты сядешь и будешь читать все книги, какие найдутся у нас в вигваме. Никаких тебе прогулок и игр с друзьями, пока не научишься читать на «отлично», понятно тебе?.. Мать, достань книги.

Мать вынула из мешка, лежавшего в углу вигвама, несколько объемистых мотков веревки с узелками. Позор Семьи застонал.

– А что поделать! – сказал вождь, замахиваясь дневником. – Учись, мой сын! Наука сокращает нам опыты быстротекущей жизни!..

Дневник опустился, Позор Семьи издал вопль. Не обращая на это внимания, вождь продолжал вколачивать в сына тягу к знаниям.

– А завтра займемся скальпированием, – сказал он. – И попробуй только не стать у меня отличником!..