Уже несколько лет я блоггер. Есть у меня и «френды», которые читают мои «посты» – это типа мысли вслух. Несколько этих мыслей я и собрал ниже. Так, для интереса…

Я и Дали

Я один из самых великих драматургов современности. Только ночью. Во сне часто мне приходят в голову грандиозные замыслы, а утром я пытаюсь поймать их следы, но тщетно. Господи, неужели попробовать как Дали?! Говорят, он засыпал со свечкой в руках, а когда свечка наклонялась или падала – просыпался. А если я сожгу всю квартиру? И потом он, кажется, спал сидя. А я так не засну. Мне нужно лежа. И что у меня будет за вид: ночью, с закрытыми глазами, и свечка в руках на груди. Нет! Я еще успею так полежать. Лет через 50. А пока ночью – я великий драматург. А днем – какой есть!

Простота

Как-то моя соседка Лида заходит ко мне и говорит: «Саша, я купила плавленый сырок, попробуй его, я понюхала – по-моему, он испорчен?»

Порядочность

Мой приятель живет на девятом этаже. Залил соседей снизу. Пришел на восьмой, осмотрел следы своего преступления, спросил, сколько должен. Спустился на седьмой, осмотрел, спросил, записал. Потом – на шестой. Наконец соседи с пятого этажа, когда он зашел к ним, увидел потеки на потолке кухни и покорно спросил, сколько он им должен, честно сказали: «Что вы! Это соседи сверху еще год назад нас залили и даже не думают платить!» 

Я и Малевич

Приятель пошел к сыну в школу помогать ремонтировать класс. И я вспомнил, как однажды почувствовал себя Малевичем. Лет двадцать назад пошел в школу к своему сыну, поучаствовать в ремонте класса. И выбрал себе – красить доску. Естественно, черной краской. Закончил, училка меня похвалила. Еще бы, это ведь был Малевич, «Черный квадрат». Вернее, «Черный прямоугольник». Кстати, если рассматривать в практическом смысле, то пользы от моей работы было даже больше. Граждане, а может, и Малевича сперва вызвали в гимназию к сыну? А что, интересная версия создания шедевра, не правда ли?

Разные люди

Мини-пьеса из реальной семейной жизни

Она:

– Который час?

Он (посмотрев на часы):

– Через две минуты футбол.

Великие

Позвонила вчера какая-то девушка и пропищала в трубку, что приглашает на спектакль, который состоится у нас в Киеве, в Октябрьском дворце (нынче, кажется, Центр культуры и искусств). А там спектакли смотреть мне не нравится – громоздкий он чересчур для театра, как на меня. Атмосферу трудно создать. И я вспомнил, как много лет назад, я, тогда еще зеленый пацан, вместе с группой так называемых драматургов эстрады был приглашен в Минкульт Союза на заседание. Сидели рядом легендарные люди: Гайдай, Миров, Новицкий и совсем близко от меня Мария Владимировна Миронова. Речь зашла о том, что артисты начали активно выступать на стадионах, во дворцах спорта. Хорошо это или плохо? И тут встала Мария Владимировна и сказала: «Лично я тогда выступлю во дворце спорта, когда в Большом театре пройдет первый хоккей!» 

Лагерь

Во, времена! Дочь, пятнадцать лет, – в лагере. Откровенно говоря, не дешевом, с уроками английского и претензией на крутизну. Звонит и говорит, что тут есть двенадцатилетний мальчик, который готов заплатить четыреста гривен той, что научит его целоваться взасос. Боже, где моя Оксана Петрова, которую я так и не осмелился поцеловать на выпускном вечере!

На пляже

Поскольку мне на пляже скучно, я смотрю по сторонам. По тому, как человек заходит на пляж и устраивается на песке, о нем можно кое-что узнать. Вот идут две девушки – мгновенно на ходу скидывают и бросают платья, одергивают купальники и достают по бутылке пива – здесь кайф быстрый и несложный. Вот пенсионер аккуратно достает маленькую подстилочку, полотенце и долго обустраивает себе удобное ложе, утрамбовывая песок, чтобы не дай Бог ни бугорочка под спинкой, словно принцесса на горошине – обстоятельный дядя. Вот еще девушка аккуратно развернула подстилку, не спеша разделась и – шоколадный загар, пирсинг на пупке, затем поворот – упругая попка сверху – всем на загляденье. Но смотрит мало кто – жара…. У кого-то находятся силы, и он ползет к воде. А большинство лежит неподвижно, изредка переворачиваясь и подставляя солнцу все новые недозагорелые органы. Мой приятель, ярый противник пляжа, однажды сказал: «У меня такое впечатление, что, ворочаясь на солнце и поджариваясь, люди просто репетируют муки ада, где их будут поджаривать всерьез и надолго».  

Могу

Я еще почти все могу, как в молодости. Могу поспать ночью часок, и на следующий день этого никто не заметит. Могу сыграть в футбол на еще приличном уровне, правда, минут десять. Могу дурачиться и получать удовольствие. А что касается женщин, то сейчас они меня интересуют даже гораздо больше, чем в молодости. Одного я уже не смогу никогда. Запустить пятерню в волосы и перемешать густую шевелюру, как винегрет. Нет, к лысине, конечно, привыкаешь, но жест жалко. Можно, правда, поправить и распрямить усы, но это – суррогат…

Запах

Какого актера или актрису ни возьми, их почти всех, оказывается, с детства актер папа или костюмер мама брали в театр, где они вдыхали запах кулис. И, так надышавшись, выбрали и себе актерскую стезю.

А как становятся банкирами? Представляю себе отрывок из мемуаров какого-нибудь банкира: «С детства отец приводил меня в банк. Я с наслаждением вдыхал запах денег, завороженно следил за работой кассиров, с трепетом слушал скрип открываемых сейфов. И вскоре понял – это мое, я тоже хочу стать банкиром! Родители, тогда молодые, но уже олигархи, приняли мой выбор, и вот я здесь».

Я и Пушкин

Достал меня Пушкин. «Служенье муз не терпит суеты»… Я думал когда-то, ну сказал и сказанул себе. А тут сделал пару халтур – и работать невозможно, будто из тебя мысли вытрясли, как пыль из ковра. А не говорил бы он такого – глядишь, и все нормально бы было. Ай да Пушкин! Ай да сукин сын!

Слово

Включила моя дочь телек и смотрит «Минуту славы». А там какой-то мужик залез в прозрачном аквариуме под воду и просидел там семь минут четыре секунды. И только потом вылез – целый и невредимый. Я и говорю: «Смотри, Ася, мужик семь минут без воздуха под водой просидел, а ты семь минут подряд не можешь делать уроки!» Ребенок заржал и пошел делать уроки! Так бы всегда находить нужное слово!