Сразу говорю: история эта – подлинная. Я вообще решил: отныне буду писать исключительно такие истории, потому что придумывать любую лабуду нетрудно. А подлинная история, она отличается от придуманной, как базарная клубника от магазинной – она даже по-особому пахнет. В смысле не только клубника, но и история. 

А еще потому, что грешен, Господи! Сериалы пишу. Вот там я фантазию отвязываю: она любит его, он любит другую, другая потеряла дочь, дочь полюбила ее мужа, муж попал под машину, машину вел его зять в нетрезвом виде… Вот только из этого уже серий шестьдесят нарыть можно влегкую. 

Но Бог меня простит: чем смотреть по телеку какие-нибудь очередные желтые «Окна» – уж лучше сериал с хэппи-эндом. А еще лучше читать правдивые истории… Такие, как эта...

Короче, звонит мне вечером одна дама, из кругов, вплотную приближенных к культурным, и спрашивает:

– Александр! Нет ли у вас какой-нибудь знакомой пианистки?

Я говорю:

– А как же, есть! Как раз вчера дочь отмучилась, сдала последний экзамен в музыкальной школе. 

Она говорит:

– Вы не поняли, мне нужен профессиональный концертмейстер для работы за рубежом.

– Ух ты, – говорю, – интересно!

Она дальше объясняет – нужен музыкант на три месяца для работы в Исландии. И главное, чтобы он знал клавир оперы «Риголетто». 

Честно говоря, я сразу понял, что вряд ли через меня стали бы искать концертмейстера в Ла Скала, Нью-Йоркский симфонический оркестр или даже в Кубанский казачий хор. И все же я пообещал. Правда, смутила очень скромная названная сумма жалованья. Но зато бесплатное жилье, питание и одну обзорную экскурсию по Исландии волонтеру пообещали. 

Этим же вечером я позвонил Рите. Рита – профессиональный концертмейстер, окончила музыкальное училище. Лет двадцать назад. И она для меня такой же авторитет в музыке, как, допустим, для Децла – Святослав Бэлза. А может, и больше.

Неожиданно Рита загорелась. Как оказалось, она была чуть выпивши по случаю Дня автомобилиста, и к тому же это был первый зарубежный контракт, который ей предложили. Впрочем, и отечественный тоже. Рита разволновалась, ибо, как выяснилось, «Риголетто» она играла еще во время учебы, и это был единственный клавир, о котором она имела представление. И, забыв о семье, доме и с трудом найденной и неплохо оплачиваемой работе диспетчера в таксопарке, Рита принялась мечтать:

– А что, съезжу, на Европу погляжу! Мне ж недельку поиграть – и я, блин, точно вспомню!

А я поддакиваю:

– Конечно, Риточка, вспомнишь! Даже я – сапог в музыке – и то арию герцога из «Риголетто» помню! 

И мы запели: «Сердце красавицы склонно к измене…»

Утром протрезвевшая во всех отношениях Рита позвонила мне первая:

– Привет!

По тому, как она сказала «Привет», я сразу понял, что уже никто никуда не едет…

– Саня, сам понимаешь, на кого я маму и Антона оставлю? А бабки? Мне ведь в таксопарке столько же платят! И еще с надбавкой за красивый голос. И кто за мной место держать будет три месяца?

– Я понимаю, Риточка!

– И еще. Саня, ты где эта занюханная Исландия находится видел? А я по карте посмотрела. Какая Европа? Там до настоящей Европы больше двух тыщ километров. Ни фига себе, экскурсия!..

В общем, на этом я был готов забыть о далекой Исландии, но тут та самая знакомая позвонила мне вновь. И я узнал историю, которая тронула мое сердце. Итак, молодая девушка, моя соотечественница, тоже закончила музучилище, но по классу вокала. И когда она поехала в Европу без всякого контракта и пела где-то в подземном переходе в Париже или типа того, к ней подошел молодой беловолосый юноша, и у них разыгралась любовь. Юноша предложил ей руку, сердце и постоянное место жительства в своем родном исландском городке с легко произносимым, после небольшой тренировки, названием Хабнарфьордюр, от слова «фьорды». Девушка переехала туда, но стала тосковать и чахнуть без любимого дела. И пришла ей в голову безумная идея: поставить в этом городке оперу «Риголетто», арию Джильды из которой она пела на выпускном экзамене. И попросила она бабушку, соседку моей собеседницы, найти концертмейстера. Теперь вы знаете все, что узнал и я. 

И у меня разыгралось воображение. Способная молодая певица. Сидит в глуши, в глубоком, извините, фьорде. Среди далеких и от Европы, и от музыки исландцев и ждет от меня помощи в виде хоть какого-нибудь концертмейстера. И я почувствовал себя кем-то вроде Миклухо-Маклая, который должен привезти папуасам в забитую Полинезию, в смысле Исландию, выдающееся достижение цивилизации в виде оперы великого Верди. Сами посудите, я в интернете прочитал: триста тысяч населения во всей стране, железных дорог нет. Средняя температура в июле +11. Даже на пляж не пойдешь, только в оперу, а ее – нет…

И я включился по полной. Я стал звонить всем, кто мог знать расположение нот на клавишах фортепиано. Я даже попытался договориться, нельзя ли послать туда концертмейстеров вахтовым методом по паре недель на каждого. Но мне объяснили, что это нефть вахтовым методом добывать можно, а репетировать оперу – нельзя. Была минута, когда я сам был готов выучить этот клавир. Но ни с кем реально договориться так и не удалось: у всех семьи, дети, работа.

И вот в минуту отчаяния я запросил в Google информацию по теме «театры Исландии». В первой же ссылке мне попалось интервью молодого исландского режиссера, выпускника исландского института искусств, который ставил в старейшем российском театре в городе Ярославле спектакль по пьесе исландского же драматурга. Оказалось, что только в столице Исландии Рейкьявике более тридцати театров, каждый год ставится около ста новых пьес, а еще есть опера, консерватория и симфонические оркестры. И это все на те же триста тысяч населения! 

А я живу в Киеве, в живописном районе Оболонь. Где живет народу больше, чем во всей Исландии. И нет на Оболони ни фьордов, ни театров, а вместо этого только знаменитый пивзавод, и ничего, культурные люди живут, в том числе драматурги – я, и концертмейстеры – Рита. 

И сразу прошла у меня жалость к той милой девушке, и сел я за этот рассказ, чтобы закрыть вопрос: так кто же из нас – папуас? Как говорится, извините за невольную рифму…