В наше смутное время каждый, кто способен хоть что-то производить, это что-то и производит. Участковый терапевт и литератор Евгений Аронович Черняховский производит впечатление. Сперва сильное – уже издалека: рост под два метра, вес под полтора центнера, а затем неизгладимое – уже с первой фразы. На вступительном экзамене по физике в медицинском Жене досталась Торичеллиева пустота. Когда абитуриент Черняховский произнес первые слова: «Итальянский физик Эванджелиста Торичелли…», пожилой доцент, принимавший экзамен, встал и сказал: «Тридцать лет я принимаю экзамены, но за все это время никто и ни разу не произнес «Эванджелиста». Садитесь, «пять»!»

Друзья называют Евгения просто – Ароныч, потому что он очень простой, несмотря на сложный внутренний мир. Недавно Ароныч так обратился к обычному водителю маршрутки: 

– Будьте любезны, если не трудно, вы не могли бы остановить свое маршрутное такси на остановке «Улица Шолуденко»? Заранее благодарен!

Потрясенный шофер, говорят очевидцы, не только не успел остановиться на этой остановке, но еще две промчался на одном дыхании, не останавливаясь – а вдруг еще раз удастся насладиться стилем автора. 

Женя – глубокий знаток Бродского, Ахматовой, Мандельштама, причем наизусть, так что он знает много слов, во всяком случае, гораздо больше, чем я, то есть больше, чем рядовой индивидуум. Поэтому нетрудно себе представить, какого труда стоит Евгению, беседуя, расставить эти слова в нужном порядке. 

А поговорить Женя любит. Но особенно он любит говорить при ходьбе. Вот почему для его друзей-современников ходьба бывает трех видов: спортивная, обычная и ходьба рядом с Евгением Черняховским. Один его сосед по вечерам часто выгуливал рядом с Черняховским себя и свою собаку, и вскоре люди заметили, что интеллект не только соседа, но и собаки заметно вырос. Все, кто ходил с Евгением Ароновичем, знают: надо становиться то ли с правой то ли с левой стороны от него, я точно не помню, он сам скажет, и тогда Черняховский лучше слышит. Причина его легкой тугоухости малоизвестна, но благодаря этому слова до него хуже доходят, зато дольше остаются.

Однажды во время очередной прогулки Женя спросил меня: 

– Родственник! У тебя есть знакомый нотариус, мне нужно посоветоваться, как решать вопрос с квартирой тещи?

 Вопрос меня, признаться, удивил. Нет, в самой просьбе встретиться с нотариусом ничего предосудительного не было, но я привык, что все свои потребности Женя удовлетворяет при помощи больных. У доктора Черняховского есть больная-портниха, которая поправляет ему одежду, больной-банкир, который советует, где лучше хранить деньги, и даже больной-читатель, который в восторге от всех его произведений. Нет у него только больного – работника мобильной связи, поэтому у Ароныча нет мобильного телефона. И если вас хватил удар сегодня, то Евгений, скорее всего, узнает об этом завтра. Теперь кратко о его теще. Теща Черняховского – родная сестра бабушки моей жены. Значит, мы родственники. А дело было важное, потому что теще было тогда лет девяносто пять, и она одна занимала двухкомнатную квартиру в престижном районе Киева. 

Однако вернемся к нотариусу. Мой знакомый нотариус Каплун принимает в известной нотариальной конторе на улице Пирогова в центре города. Я заверил, что приведу к нему интеллигентного человека по пустяковому вопросу. Но мог ли рядовой боец юридического фронта предположить, что это будет настолько интеллигентный человек? Как выяснилось, не мог…

Когда мы пришли, Женя сел напротив нотариуса, а не сбоку, поскольку говорить собирался он. И он заговорил.

– Видите ли, – начал Евгений, и нотариус сразу напрягся, – моя проблема видится мне вполне тривиальной, однако нахождение ее оптимального решения является в высшей степени актуальной задачей и требует исключительно индивидуального подхода. Дело в том, что у меня есть теща. Но вопрос, разумеется, отнюдь не исчерпывается этим в значительной степени банальным фактом. Теща – практически неизменный атрибут каждого индивидуума мужского пола, связанного матримониальными узами, поэтому… 

Нотариус Каплун беспомощно посмотрел на меня. Я развел руками. Я-то давно знаю, что предисловие Черняховского, так же, как и предисловие практически любой книги, можно пропускать без особых последствий.

А Женя увлеченно продолжал: 

– Моя теща проживает в столице Украины, по адресу: Киев, 04032, улица Саксаганского, 90, квартира 127, общей площадью 43 квадратных метра, на 6-м этаже, вход со двора, налево от арки. Эта улица названа в честь великого украинского театрального актера Саксаганского Панаса Карповича, настоящая фамилия Тобилевич, 1859–1940. 

У нотариуса задрожали веки и непроизвольно сжались кулаки. Я поймал себя на том, что смотрю напряженный спектакль с двумя великолепными актерами, каждый из которых достойно вел свою неповторимую линию. 

Что вам сказать, чтобы долго не задерживать? Доктор Черняховский полностью переиграл нотариуса Каплуна, закончив разговор, как и следовало ожидать, цитатой из своего любимого поэта Бродского Иосифа Александровича, 1940–1996: 

Вот я иду, 
а где-то ты летишь,
уже не слыша 
сетований наших,
вот я живу, 
а где-то ты кричишь
и крыльями 
взволнованными машешь.

Но надо отдать должное и нотариусу. Он ничем не махал, а терпеливо выслушал все до конца, не проронив ни слова. Когда Евгений наконец удовлетворенно откинулся на спинку кресла, нотариус обернулся ко мне. Видно было, что собеседник произвел неизгладимое впечатление и на него, но он не знал, как об этом сказать. Потом нотариус взял себя в руки и сказал коротко: «Простите, но я абсолютно ничего не понял!» И здесь Женя произнес фразу, которая повергла нотариуса в нокдаун. Черняховский спросил: «Повторить?» 

Тут я понял, что пробил мой час, и я сказал: 

– По-моему, Евгений хочет установить опекунство над своей тещей, чтобы не пропала квартира. 

– Вы этого хотите? – тревожно спросил Каплун громко и внятно, случайно оказавшись с правильной стороны от собеседника.

– Да! Отчаянно хочу! – радостно ответил Черняховский. 

Нотариус встал и с чувством пожал Черняховскому руку. 

– Сделаем! – сказал он. – Для такого человека все сделаем! Зайдите ко мне в понедельник, мы съездим к вашей теще, адрес вы, как я понял, знаете, и на месте напишем все в лучшем виде!

Они расставались довольные друг другом, а я подумал, если такие далекие друг от друга люди достигли взаимопонимания, значит, такой шанс есть и у всех нас, несмотря на то, что в русском языке всего около шестисот тысяч слов, и все их знает только герой этого рассказа.