Я люблю выступать. Особенно на корпоративах. Там зрители, поскольку знают друг друга, больше раскрепощены, чем на обычных концертах. И смеются громче. 

Пригласили меня как-то развлечь конференцию психологов. Класс, думаю, психологи народ интеллигентный, тонкий, ни одного нюанса не упустят.

Начал, как обычно, чтоб их тут же, как говорится, взять, с небольшого, написанного давно, рассказа. «Вкусовщина» называется. Вот он: «Сидоров увел у Иванова жену. Иванов промолчал и женился второй раз. Сидоров увел у Иванова вторую жену. Иванов женился на третьей. В общем, когда Сидоров женился на пятой жене Иванова, тот не выдержал: «Что ж ты, гад, всех моих жен забираешь? У других тоже жены есть!» И тут Сидоров развел руками и сказал: «А что делать, если я только твоему вкусу и доверяю!»

Я читал эту миниатюру много раз, и в этом месте всегда раздавался смех. На этот раз улыбнулся один я.

Удивился, конечно, но мало ли, решил продолжать…

Тут меня перебили:

– Скажите, а Иванов и Сидоров были друзьями? – Задавшая мне вопрос женщина сидела в первом ряду, буквально в метре от меня, и ждала ответа, пристально глядя в глаза. 

– Не знаю, – замялся я. – Во всяком случае, они долгое время были знакомы, ведь за это время Иванов пять раз жениться успел. 

– Как же можно было так с другом поступать? – Этот вопрос женщина задала уже своей соседке по ряду.

– У Сидорова явно застарелый комплекс неполноценности, – уверенно заявила та, – наверняка авторитарные родители подавляли инициативу сына, игнорировали его мнение, и вот – результат. Налицо – конформная акцентуация личности.

– Латентная деградация индивидуума! – подключился сосед этой женщины, и дальше голоса уже раздавались из разных углов зала и звучали как выстрелы. 

– А я не удивлюсь, если у Иванова – агорафобия или клаустрофобия. 

– И низкая адаптивность.

– И примитивная самооценка.

– Простите, Александр, вы бы не могли подробнее рассказать нам о своих героях. Кто они, кто были их родители, где росли – в полной семье или неполной? – все замолчали и с интересом посмотрели на меня.

– Я об этом как-то не задумывался, – честно признался я. 

– А чем болели в детстве?

– Чем я болел в детстве? Корь, свинка, ветрянка...

– Вы то нам ясно, чем болели, – перебила меня дама с большой сумкой на коленях, из-за которой видны были лишь ее глаза в старомодных очках и седая гуля на голове, – Иванов и Сидоров чем болели? Кстати, зачем вы скрываете их настоящие фамилии? Они что анонимные алкоголики?

– Я ничего не скрываю. Просто…

– Здесь корень всех бед! – Мой ответ дама похоже слушать и не собиралась. – Авторы зачастую пишут безответственно, не задумываясь над последствиями. А ведь прочесть могут разные люди. В том числе с неустойчивой психикой. Больные люди.

– Знаете, – вспомнил я, – однажды я выступал в больнице, там были медперсонал, больные из разных отделений. Больные смеялись громче всех.

– Это – самое опасное. И таких людей, подверженных стрессам, становится у нас все больше! – как мне показалось, не скрывая радости, сказала, одиноко сидящая в президиуме, ведущая конференции. – Поэтому наша задача – всемерно развивать сеть психологической помощи депрессивному сегменту населения нашей страны… 

Дальше конференция психологов продолжалась уже без меня. Я сбежал, благо гонорар мне заплатили заранее. Я тоже тонкий психолог.