Триптих

Солнечно было на улице и морозно, когда пошел дождь. И настроение у меня сложилось соответствующее. Естественно, я зашел в кафе «У самовара» и потребовал рюмку коньяку и чашку кофе. А мне тетка –  маляр с первого взгляда... или, может, не маляр... ну, в общем, тетка рабочей профессии –  взяла и щеткой на палке в физиономию ткнула. Попав точно в лицо.

–  Иди, –  сказала, –  отсюда, пьянь болотная. Ремонт.

А я никакая не пьянь. Я вполне порядочный мужчина в костюме, из приличной по нынешним временам семьи. А то, что кафе на ремонт остановлено, я просто не знал. И при входе этого случайно не заметил. Потому что очень занят был размышлениями всякими и потому что уж очень мне коньяку с кофе хотелось. Или кофе с коньяком. На худой конец. А меня, значит, унизили щеткой в лицо и оскорбили.

Конечно, я после этого акта совсем пить бросил –  хоть в праздники, хоть в будни, хоть зимой, хоть летом. И понять меня, я думаю, можно.

Или нельзя?

А еще на ремонт внезапно закрылась аптека номер шесть. Я пришел, а она закрыта. Изнутри. И явно не на обед или на что другое, а на ремонт. Вчера она еще прекрасно работала, давая людям здоровье и сверхприбыль, а сегодня внутри у нее красят, мажут, шпаклюют и все такое.

Я в окно постучал, мужик из аптеки вышел. Хмурый такой, озабоченный и вежливый –  без щетки. Сразу видно –  по образованию прораб.

Я говорю: 

–  А где лекарства теперь покупать будем, отец? В смысле, сынок.

Прораб говорит: 

–  В аптеке номер сто двадцать, а также номер три и одиннадцать. Или в любой другой.

И я пошел по совету прораба в аптеку номер три. Потом в номер сто двадцать, потом в одиннадцатую. Потом в любую другую.

И вот иду я туда и думаю: «Прораб, конечно, зря говорить не будет. Но чего это я вдруг по аптекам шляюсь? Я же практически здоров».

И дома у меня, как ни приду, обязательно ремонт. Хоть зимой, хоть летом, хоть в праздники, хоть в будни. И кто его только затеял? Может, жена моя дорогая? До того еще, как мы с нею развелись десять лет назад. Или я в молодости. Когда все у меня в руках и под ногами горело, и все мне хотелось чего-то такого этакого. Ну хоть ремонта. Лишь бы только не сидеть в преступном бездействии сложа руки перед женой и телевизором.

В общем, не знаю я, не помню наотрез, кто этот ремонт у меня дома начал. Да оно и неважно, кто. Важно, когда он уже закончится.

А как он может закончиться, если никто его не продолжает и до победного конца сквозь тернии не доводит? Никак не может он в таких нежелательных условиях закончиться.

Значит, придется мне в ремонте жить. И возможно даже, в нем же и умирать. В конце своих дней. А так, честно говоря, не хочется!

Умирать и вообще не слишком пока хочется. А тем более умирать в ремонте. Как представлю себе картину –  тут я лежу торжественно, а тут кафель с линолеумом импортные. Сразу от этой картины и содрогнусь весь. Снизу доверху. И в противоположном направлении, кстати, тоже.