Я не собирался писать этот рассказ. У меня даже идеи никакой не было. Но помогла программа ТСН, которая сообщила, что «в Киеве открыли выставку работ самого дорогого украинского художника – Анатолия Криволапа». Заметьте, не самого талантливого, не самого знаменитого, а именно Дорогого. Нет, ничего плохого о Криволапе я сказать не хотел, художник он выдающийся. Я о журналистах, считающих термин «дорогой» современным критерием успеха и мерилом таланта. Интересно, как они себе представляют посетителей выставки? Пришли мама с сыном и общаются: 

– Сына, как думаешь, сколько эта картина стоит? 

– Не знаю… 

– Миллион!

– Ну и что?

– А то, что завтра же выбрасываем твою скрипку, и ты идешь в художественную школу! И без возражений!!! 

Но вернемся названию рассказа, то есть к ужастикам. Вы спросите, какая связь между «ужастиками» и живописью? На первый взгляд ее нет. Да и на второй тоже. Но послушайте, как причудлива иногда бывает писательская мысль.

Итак, я узнал о «самом дорогом художнике». И у меня, естественно, возникла мысль: а применимо ли это определение к писателям? Ну, например, если сказать: Сергей Шинкарук – самый дорогой украинский писатель. Как-то вычурно звучит. Нет, Сергей Шинкарук звучит офигенно, у меня сомнения в «дорогом писателе». 

Тем не менее, самые дорогие писатели существуют. Об этом мне сообщил Гугл. И возглавляет список Э.Л. Джеймс – дамочка, которая сочинила «50 оттенков серого». Согласен, не лучший пример для подражания. Тем более, когда я слышу словосочетание «оттенки серого», у меня перед глазами возникают лица депутатов Верховной Рады. А вовсе не те части тела, о которых с таким упоением писала госпожа Джеймс. 

А нет ли среди «самых дорогих» приличных сочинителей? Гугл ответил, что есть. Например, Стивен Кинг. Не все мне у Стивена нравится, но я его уважаю. Классно пишет. Правда, мог бы что-то доброе и светлое писать, а не ужастики. Но ведь он живет в обществе наживы и чистогана, где 

человек человеку Дракула. Так что его можно понять и простить.

 Короче! Решил и я написать «ужастик». Естественно, с украинским колоритом. Сел я за клавиатуру и понеслась! 

«… они сидели и смотрели на телефон. Телефон был старый, дисковый с чуть отбитым справа куском пластмассы. Но он работал, а они боялись заменить его новой моделью. Это был непонятный, иррациональный страх, но в последнее время только он управлял их мыслями поступками. И вот телефон зазвонил. Все вздрогнули, но никто не решился к нему подойти. А телефон все звонил и звонил… Наконец, Антон не выдержал, трясущимися руками взял трубку и прохрипел «Алло». 

– Семь дней! – произнес до ужаса омерзительный голос.

– Что семь дней?

– Семь дней у вас не будет горячей воды!» 

М-да… Почему-то получилось не страшно, а скорее, комично. Или семь дней без горячей воды – это все-таки страшно? Надо у жены спросить, я ведь все время на работе… Ладно, еще одна попытка. 

«… только что гаишник взял третью за последние полчаса сотку и был счастлив. 

 – Триста гривен – за тридцать минут! – неплохой улов, – сказал он вслух. – Так, что там едет?.. Ага, «Ланос» пропускаем, что с него возьмешь?.. «Лексус» тоже, таких останавливать себе дороже. А вот «Хюндай» будет в самый раз! 

Инспектор Панасюк стоял на повороте, чуть спрятавшись в кустах. На этом участке дороги ограничение скорости было 40 км/ч. Но водители не видели предупреждающего знака. Точнее видели, но что на нем изображено разобрать было невозможно – гаишник постарался.

– Сержант Панасюк, – представился он, когда автомобиль остановился. Нарушаем… 

– Да ничего я не нарушал! – начал оправдываться водитель. 

В этот момент из-за поворота на большой скорости вынырнул «Жигуленок» с прицепом. С прицепа сбоку, примерно на метр, торчало бревно. Парасюк даже не успел испугаться, как получил бревном по голове и потерял сознание. Правда, в этом состоянии он еще целый час продолжали брать взятки…».

Блин! Это какое-то глумление, а не ужастик! Неужели у меня не получится?! Надо взять себя в руки и попробовать еще раз. 

«... этот тип преследовал меня почти месяц. Вначале я не обращал на него внимания – ну ходит по подъездам, общается с консьержками, может, работник ЖЭК?.. Хотя, для работника ЖЭКа он подозрительно прилично одет. Может, домушник?.. Затем его лицо стало досаждать мне со страниц газет, терроризировать с экрана телевизора. И вот однажды утром мне позвонили в дверь. Я ждал сантехника, поэтому открыл, даже не спросив, кто это. А на пороге стоял тот самый тип. Его полное, блестевшее от крема лицо изображало добродушие, но маленькие хитрые глазки излучали коварство. Он протянул мне листок бумаги со своим портретом, сунул пакет гречки и сказал страшным голосом: 

– Проголосуй за меня на выборах!» 

Так… Вижу, что с новым для меня видом жанра придется завязывать. Стать автором ужастиков у меня не выходит. Придется и дальше оставаться самым дорогим юмористом. То есть, самым дорогим человеком для тех, кто меня любит. Хоть это у меня должно получиться!