Недавнее ретро

Таинственна Хаоса с Космосом связь.
Вот случай, что в поезде мне
поведал, икая, дрожа и крестясь,
попутчик, случайный вполне.

В промышленном центре, где варят металл,
орала куют и мечи,
Ильич перед местным обкомом стоял,
стандартный, как все ильичи.
Пальтишко... лучатся глаза добротой...
рука указует вперед...
А год уже шел, между прочим, шестой,
шестой перестроечный год!
Раз некто в одежке на рыбьем меху
(кроссовки, очки, борода)
ему проорал: 
«Эй, ты, там, наверху!
Со мною на митинг айда!
Другим не прощал ты отрыва от масс,
а сам все один да один.
Давай, приходи, поглядишь, как мы вас!
Я жду...» – и умчался, кретин.

Как улей гудел человеческий рой
(прощенья прошу за клише).
Уже секретарь был освистан второй.
Был первый освистан уже.
«В отставку обком, исполком и ЦК! –
разнесся над площадью клич. –
В отста!..»
Постовой откусил полсвистка.
Завыла собака.
Исчезла мука.
Свой бег прервала к океану река.
Вдали. Показался. Ильич.
Он шел – и вставали деревья во фрунт.
Он шел – и с берез падал лист.
Он шел – и дрожал под ногой его грунт,
как разоблаченный троцкист.
Глаза добротой не лучились – о нет! –
горели суровым огнем.
«Ну что, господин буржуазный клеврет,
хотели дискуссий? Начнем?» –
И за ухо дурня очкастого хвать
революционной рукой!
...Ни в сказке сказать, ни пером описать,
что тут началось.
Боже мой!..
Кто в воду сигал, кто на дерево лез,
кто плакал, кто делал в штаны,
а местного уровня лидер ДС,
вскочив по ошибке в чужой «мерседес»,
свалил навсегда из страны.
Лишь старый обкомовец, мудрый как змей,
и храбрый, как рота солдат,
на выручку кинулся, крикнув: «Не смей!
За это теперь не казнят!
Зачем ты покинул ответственный пост,
стой там и указывай путь!
И будь там и дальше по-ленински прост,
и мудр там по-ленински будь!
Твой долг – вдохновлять на свершения нас,
звать к новым народ рубежам.
А трудную роль воспитателя масс
доверь уж, пожалуйста, нам!»
И – чудо! Слетела суровость с Вождя.
Ильич препираться не стал
и, верность партийному долгу блюдя,
вернулся на свой пьедестал.
Заплакал очкарик: «Ах, стыдно-то как!
Свинья я! Дурашка! Дебил!»
Спасителю весь обслюнявил пиджак
и в партию тут же вступил...

Попутчик умолк и к бутылке припал,
как к маминой сисе дитя.
А поезд летел, словно ведьма на бал,
глумливо и жутко свистя.