Я и Байрон

Нет, я – не Байрон, я – другой.
Во-первых, не хромаю
Я ни одной своей ногой.
И греков не спасаю
Я, во-вторых. А в-третьих, я
Не лорд. Не раз мне строго
Твердила в детстве мать моя:
«Ведь ты не лорд, Серега…»
В изящную словесность вклад
Мой не на столь глобален.
Не даром люди говорят:
«Не все, что в рифму, – Байрон!»

Днем с огнем

Не сиди с огнем вечерами поздно, – 
Ни душе, ни телу не сыщешь пользы.
Измочалишь душу, попортишь тело.
В освещенном окне ты – объект прицела.
В освещенном окне ты – субъект пригляда.
Не сиди с огнем вечерком. Не надо.
Лучше днем с огнем походи снаружи,
Поищи – кому ты, приблуда, нужен.
Отыщи – куда нынче бросить кости.
Завались к друзьям терпеливым в гости,
Чтоб до темноты над кофейной чашкой
Мог до хрипоты по душам общаться,
Говорить о вечном, печенье двигать,
Умиляться уюту, водить по книгам
Сытым взором и вздором смешить хозяйку,
Благодарным быть за общенья пайку,
Говорить, сюсюкая и картавя,
Как с чужими детьми и своими котами.
Говорить. А сумрак подступит – чухнуть,
Придавив ладони, в свою лачужку.
Где никто тебя не отыщет взглядом.
Но огня все равно зажигать не надо.

Джером Клапка Джером

Ой, хороша тема – 
Течет река Темза.
По ней плывет лодка.
В тумане спит Лондон.
А в лодке три друга
И барахла груда.
Им хорошо в лодке.
Они почти лорды.
Их фокстерьер весел.
Негромкий плеск вёсел.
Корректный крик чаек.
Чаёк и кекс к чаю…
А вот еще трое.
Фунфурик взяв «Тройи»,
Его допьют залпом
Под рукава запах.
Потом еще вдарят
И поплывут в дали,
Где прилегла темень
На бережок волглый.
…И никакой Темзы.
Течет река Волга.

Европа

Европа смотрит с улицы в окно,
Которое прорублено давно
Верзилою голландского разлива
Державным эпилептиком Петром.
Европа видит тени за окном
И слышит шум. Однако перспектива
(Сиречь – обзор) весьма затруднена
Исконною немытостью окна
И лиц скуластых схожестью изрядной.
Европа смотрит… Долго смотрит… Ждет,
Что что-то там вот-вот произойдет.
Идут года. Меняются наряды,
Галантерейных лавок прейскурант,
Оценка той же личности Петра,
Осанка, кухня, чепуха иная…
И вот, подтибрив в дворницкой топор,
Уже бредет Раскольников во двор
И дверь рубить в Европу начинает.