Независимой России

Здравствуй, убогая! Славься, помпезная!
Прямо в тебя выхожу из подъезда я.
Так и ступаю на землю родимую.
Мимо спешат земляки нелюдимые:
Твари, творцы, недотепы и гении –
Все суверенные до офигения!
И независимость в воздухе моросью –
Аж поражаются гости заморские.
И по дорогам навеки загаженным
Дружно топочут свободные граждане.
Тихая Родина, мать моя – женщина!
Как ты достала своей достоевщиной,
Утром туманным, котами учеными,
Ситцами, списками, речками черными,
Звоном вечерним, полоской несжатою,
Степью, врагами, сожженными хатами,
«Муркой», сычами, цыганщиной, санками,
Пьяной духовностью, мощью десантною,
Вечной немытостью, воплями, бабами,
Чувством вины, покаяньем, масштабами,
Старцами, стансами, статью, героями,
Хлоркой на станциях, зудом, изгоями,
Тризною горькой и горними высями!
…Так вот и стой, от меня независимо.

Че Геваре 

Когда я слышу перебор гитары
С надрывной аргентинскою тоской,
Я думаю о жизни Че Гевары.
Он как живой встает передо мной.
Его слова относит знойный ветер,
И текст не ясен, хоть и рот открыт.
О чем в своем классическом берете
Он с лидером кубинским говорит?
Возможно, лишь гадать о содержаньи
Одной из исторических бесед.
Но этих глаз решительных сверканье!
Но умопомрачительный берет!
Но.… Нет! Без всяких «но» вполне понятно –
Любое «но» продолжит «пасаран»!
Вся жизнь – борьба! Пусть обыватель ватный
Глотает корвалол. А Карволан
Луис, Неруда Паблик, и Анжелка,
И прочие достойные братки
Под красным флагом забивают стрелку,
Готовят и серпы, и молотки,
Народных войн тяжелую дубину,
И карабины, и огонь речей!..
Бренчит гитара знойной Аргентины.
Танцует танго неуемный Че.

Диалог на перекрестке

– Беженец, беженец в рубище пыльном,
Где твоих беганий цель?
Где стартовал ты, упорный и сильный?
Как ты добрался досель?
И от чего ты в конечном итоге
Так норовишь убежать,
Что не жалеешь ни обувь, ни ноги?
Мне тебя искренне жаль!
Сам ты пришел в состояние бега?
Люди ль тебя довели?
Сумма ли всех обстоятельств?..
– Коллега,
Надо бежать.
Отвали!