Фонвизин

Учитель! Юного болвана
Мутузить розгой погоди!
И торопливо не суди
Порыв наивный Митрофана.
Покуда груз ученых гирь
Тебя согнуться не заставил,
И ты, в душе, женитьбу ставил
Превыше всяческих цифирь.
А Митрофанушка, куснув
Гранит науки, все ущучил
И мысли общие озвучил,
Глагольной рифмою блеснув.
Не теоремы, а интим
Влекут и нас. Чего же боле?!
Но злой Фонвизин не позволит
От слова к делу перейти.
Оставь, учитель, пацана!
Проходит жизнь. Здоровье тает.
Науки юношей питают
Гораздо хуже, чем жена.

Памяти Юрия Никулина

В первой реплике трагика
Маячит летальный исход.
Четыре акта (по графику)
Страдает. В финале – умрет.
Публика, как и пуля, –
Дура. Начнет шуметь.
Аплодисментов бурей
Встретит героя смерть.
Гамлетам и Отелло
Смерть не составит труда.
Клоун – другое дело
Клоун живет всегда.
Клоун не умирает.
Смерть не берет шутов.
…Публика разбирает,
Сдав номерки, пальто.
Трагик угрюм и смертен
Он на том свете свой.
Где-то на этом свете
Клоун идет домой.
Зайчиком из считалки
Он оказался цел.
Залп! Но охотник жалкий
Не попадает в цель.
Все трын-трава паяцу!
Просто Балбесу жить!
Публика хочет смеяться –
Клоун спешит смешить.
И веселятся, как дети,
Трагики. И опять
Мимо бегут столетья
Очередь в цирк занять.

Сага о саге

В заумной беседе, под осень,
Внезапно услышите вы:
«А помните, у Голсуорси?..»
Читал. Но не помню. Увы.
Ни строчки не вспомнилось. Вовсе
Забылся десяток томов.
А был ли такой Голсуорси,
В обложках зеленых тонов
И золотом букв по фасадам?
С семейством Форсайтов внутри
Была ли великая сага?
Попробуй теперь разбери.
Когда ты прописан в офсайде
(По-русски сказать – «вне игры»),
Нечасто листаешь «Форсайтов»,
Бутылочку «Спрайта» открыв.
Нечасто то голый, то босый
(То сразу и это и то)
Готов к беспардонным вопросам:
«Читали ли вы Голсуорси?..»
Читал. Но не помню. И что?