Уроки вождения, или Как тормозить задней ногой

Авто-шоу

Наринэ Абгарян

Недавно случилось радостное и удивительное – столкнулась на улице со своим автоинструктором Виктором Петровичем. Радостное потому, что, несмотря на всякие экстремальные ситуации, у меня сохранились о нём самые тёплые воспоминания, а удивительное потому, что десять лет назад, когда я училась вождению, мы оба проживали в противоположном конце Москвы. А теперь чудесным образом оказались одновременно в одном месте на этом конце города. 

Виктор Петрович, конечно же, не узнал меня. Таких начинающих водителей, как я, у него был легион. Зато я своего автоинструктора узнала сразу. Потому что разве можно такой подарок судьбы забыть?

– Здравствуйте, Виктор Петрович. Вы меня учили машину водить, – кинулась я к нему чуть ли не с распростёртыми объятиями..

– Это когда?

– Десять лет назад.

Виктор Петрович посуровел лицом и спросил:

– За рулём?

– Да.

– Видать, хорошо научил, раз до сих пор живая и за рулём.

Совсем не изменился. 

Помню, при первом знакомстве он повёл себя странно – вытащил из внутреннего кармана пиджака бутылочку с валерьянкой, мощно отпил.

– Третья баба за день. Прут и прут. Садись!

Я, конечно, была озадачена таким приёмом, но виду не подала. 

– А на какой машине вы меня будете учить? 

– Вооон та бордовая пятёрка, – Виктор Петрович махнул рукой в сторону сильно побитого жигулёнка с жёваными боками. Рядом с нашей пятеркой вальяжно развалились три достаточно новые и вполне импозантные на вид машины – семёрка, девятка, и даже Форд.

– А почему наша такая старенькая? – расстроилась я. 

– Постареешь тут с вами, – хмыкнул Виктор Петрович.

Он сел на пассажирское сиденье, глубоко вдохнул, а потом  медленно, с чувством выдохнул.

– Сейчас я буду объяснять тебе, как заводить машину. На пальцах. Вот на этих,– пошевелил он перед моим носом растопыренной пятернёй левой руки. Удостоверившись в том, что полностью овладел моим вниманием,  он сложил большой палец и мизинец, оставив торчащими указательный, средний и безымянный.

– Смотри сюда. Это педаль газа, ей мы газуем, – пошевелил он указательным пальцем. – Это педаль тормоза, ей мы тормозим, – тут он подёргал безымянным. – А это педаль сцепления – пошевелил средним. Знаешь, зачем она нам нужна? – Виктор Петрович сделал многозначительную паузу.

– Чтобы демферы в поднятом положении держать? – пошутила я.

– Я тебе дам демферы! – рассердился Виктор Петрович, но сразу же смягчился, – пианистка?

– В некотором роде. В музыкальной школе училась.

– Я тоже учился в музыкальной школе. Правда, давно и недолго.

– Так вот, когда я буду шевелить пальцами, ты должна будешь все это делать: газовать, тормозить и жать педаль сцепления. Запомнила?

– Наверно, – пискнула я.

Ладно, давай машину заводить. 

Несмотря на его терпеливые объяснения, ни с пятой, ни с десятой попытки завести машину мне не удалось.

– Неужели так трудно запомнить? – взрывался после каждого моего фиаско Виктор Петрович. – Поднимаешь ручник, надавливаешь на педаль сцепления и поворачиваешь ключ! Поняла?

– Ага, – кивала я точь-в-точь как девочка из мультика «Фильм-фильм-фильм».

– Раз поняла – заводи.

То ли я ничего от страха не соображала, то ли педаль сцепления меня невзлюбила, но пятёрка кашляла, чихала, чадила и наотрез отказывалась заводиться.

Когда машина каким-то чудом, наконец, завелась, я готова была сплясать от радости на ее капоте канкан. 

– Какое счастье! У меня получилось!

– Погоди радоваться, – охладил мой пыл автоинструктор, – теперь будем учиться ездить.

Ездить?! К такому повороту событий после знакомства с педалью сцепления я была не готова.

Первые три выезда в город совсем не помню. Судя по чёрным провалам в памяти, творила несусветное. Однажды обнаружила себя заглохшей поперёк трамвайных путей. С одной стороны надрывался один трамвай, с другой, извините за тавтологию, другой.

Рядом тихо закипал Виктор Петрович, бывший, между прочим, танкист.

– Заводи машину, – прошипел он.

– Не заводится! – заскулила я.

– Значит, останемся тут. На веки вечные!

– Виктор Петрович, миленькыыыыыыый!

– Не смотри на меня такими глазами! Всё равно не куплюсь. Заводи говорят!

– Ыаааааа! – заголосила я. 

– Слышь, мужик! – свесилась из окна вагоновожатая – могучая женщина в бандане и оранжевом жилете. – Ты чего над девушкой издеваешься? Ну-ка убери машину с путей!

– Щаз! – вызверилася Виктор Петрович. – Кругом бабы, спасу от вас нет!

– Вот и убирай машину, раз спасу нет. Ишь раздухарился!

Виктор Петрович побухтел, но высадил меня и  машину все же завел. Пока он отъезжал в сторону, вожатая улыбалась и делала мне успокаивающие пассы руками. От умиления я обильно прослезилась.

Женская солидарность – страшная сила!

Нужно признаться, что в первые дни я доводила Виктора Петровича буквально до белого каления. Поэтому в особенно критические минуты он переходил на иностранный русский:

– Я тебе говорю тормози, или я тебе говорю газуй? Я тебе говорю что? – надрывался он.

– Говорите что? – пугалась я.

– Ну и ехай, раз говорят тебе что! И смотри у меня, ещё раз переключишься с первой скорости на четвёртую – урою!

Но однажды, всего лишь лишь однажды на улице Виктора Петровича случился праздник – в нашу группу бешеных амазонок (одна медсестра, два филолога, инструктор по плаванию, преподаватель географии, химик, студентка и авиадиспетчер) затесался молодой человек Аркадий. Аркадий ездил уверенно, даже залихватски, тормозил с визгом. Виктор Петрович отдыхал с ним душой, провожая, едва сдерживал слезы. Я же нашего инструктора очень даже понимала и жалела, но ничем помочь не могла. Доводила до исступления идиотскими вопросами, упорно путала рычаги. На каждом повороте, например, шерудела дворниками – якобы поворотник включала. Виктор Петрович терпел-терпел, а потом взрывался. В минуты гнева в нём просыпался бывший танкист, требовал от меня невозможных вещей – например, тормозить задней ногой. Я старательно искала в себе задние ноги. Не найдя, искренне расстраивалась.

 

Но успехи у меня, несомненно, были. К шестому занятию, например, я научилась крадучись ехать по правому ряду за рейсовым автобусом, терпеливо останавливаясь на остановках. Умела также пунктиром разогнаться и затормозить за пять метров до светофора – боялась проскочить на красный. Но особенно прекрасно мне удавалось замереть на подъёме. А чтобы опять тронуться в путь, оборачивалась к машинам, и показывала рукой, чтобы подали назад. Иначе, мол, за себя не отвечаю.

Виктор Петрович в какой-то момент смирился с моим стилем езды, и даже пытался между состояниями аффекта, в которые я его постоянно вводила, рассказывать истории из своей жизни. Про какую-то Варюшку рассказывал, мол, красавица была неимоверная, глаза раскосые, сама стройная, тонконогая. Боясь спугнуть его лирический настрой, я мчалась в неведомые дали за рейсовым автобусом номер 275. «Только бы не заезжал в депо»,– кручинилась.

– Ласковая, ручная, – вздыхал Виктор Петрович.

«Ручная, – передразнила я про себя. – Ишь, сатрап какой!»

– А расстались-то чего, раз такая ручная была?

– Как это расстались? С кем?

– Ну, с Варюшкой вашей. Почему не поженились?

Виктор Петрович чуть не поперхнулся сигаретой. Долго кашлял. В общем, оказалась Варюшка лошадью, с которой ему в детстве пришлось расставаться по причине переезда из деревни в город.

– Вот ведь горе горькое! – ругался Виктор Петрович. – Ни ездить, ни слушать не умеешь. Кто тебя такую замуж возьмёт?

– Так ведь уже! – встопорщилась я.

– Бедный твой муж!

Расстались мы ласково. Виктор Петрович пожал мне руку, пожелал удачи.

– Это. Не поминай лихом.

– Хорошо.

– Мужа береги!

– А то!

Оставшись без родного инструктора, я какое-то время ездила с коллегой Ленкой. Ленка упиралась быть моим штурманом, мотивировала отказ наличием сына, мамы и тёти-шизофренички.

– Кто о них позаботится, если не я? – била себя в обширную грудь Ленка.

– Ну как хочешь, сама справлюсь, – вздохнула я.

В конце рабочего дня я застала её возле машины.

– Поехали что ли?

– А как же тётя-шизофреничка?

– Поехали говорю.

Штурманила Ленка две недели. Всё это время мы проездили в машине с запотевшими стёклами – не могли кнопку кондиционера найти. Рисовали ладошкой узоры на лобовом стекле.

– Торгази! – кричала Ленка, обнаружив в опасной близости габаритки другой машины.

– Так тормозить или газовать? – огрызалась я.

– С тобой заикой станешь!

Однажды мы с Ленкой видели женщину. Такую, знаете, всю из себя ухоженную, в дорогих туфлях, узкой юбке и декольте. Мы её аккуратно объехали, припарковались и вышли утешать. Потому что женщина плакала посреди проезжей части, облокотившись о капот своей машины. Прям рыдала. Мы решили, что человека постигло страшное горе, и она выскочила, душевно расхристанная, на перекрёсток.

Оказалось, что женщина только позавчера села за руль. А кругом ездит такое количество чёрствых мужиков! Так и норовят матом рассказать маршрут, по которому ей надо на своей машине проследовать.

– Девочки, а вы когда перестраиваетесь, куда смотрите? – сквозь слёзы поинтересовалась она.

Я села в машину, стала показывать, куда смотреть, когда перестраиваешься. Ленка наглядно прыгала то справа, то слева. Изображала из себя проезжающие машины. Проезжающие взаправдашние машины крутили пальцем у виска и посылали нас матом в разные места. Нам было почихать. Мы творили благое – спасали человека от нервного срыва.

Женщинам действительно сложнее даётся наука вождения. Но если мы её постигаем – это уже навсегда. Нас никакими коврижками от руля не оттащить и обратно в пешеходы не загнать. Потому что женщина-водитель – это не просто счастье. Это состояние души. Я знаю женщину, преподавателя русского языка и литературы, которая долгие годы работала дальнобойщиком. В ней было сто шестьдесят сантиметров росту и  сорок пять килограммов весу – она водила стоя, а на поворотах всем телом наваливалась на руль, чтобы удержать его. Проездила двенадцать лет. И, кстати, ни одного ДТП! 

Это я к чему рассказываю? А к тому, что через два месяца я уже ездила достаточно сносно, и даже научилась уверенно парковаться. Сначала парковалась десять минут, потом пять, а однажды настал благословенный день, когда я воткнулась за несколько секунд в махонькое пространство между двумя машинами.

А всё почему? А всё потому, что хороший у меня был инструктор, мировой! Виктор Петрович, бывший танкист…

 

Материалы, опубликованные на страницах из произведений разных авторов, не отображаются в списках. Воспользуйтесь поиском по сайту для получения более полной информации по автору.

Фонтан рубрик

«Одесский банк юмора» Новый одесский рассказ Под сенью струй Соло на бис! Фонтанчик

«эФка» от Леонида Левицкого

fontan-ef-pingwin.jpg

Книжный киоск «Фонтана»

«Фонтан» в соцсетях

  • Facebook – анонсы номеров и материалов, афоризмы и миниатюры, карикатуры
  • Google+ – анонсы номеров
  • YouTube – видеоархив

 

 

Авторы