Альма

Кажется, я еще не писал о собаке Альме. Эту громадную далматинку я видел лет пять назад в Кастильских горах. Ну, конечно, не на горных тропах, а в глубине дачного участка.

Альма была на привязи, и это так сильно расстраивало ее, что смотреть ей в глаза без угрызений совести было невозможно. Приходилось подходить и гладить. Собака переворачивалась на бок или на спину, поджимала огромные лапы и всем своим видом показывала, что ее устраивает любой вариант поглаживания. Страшные ее когти как бы уменьшались в размерах, а клыки были лишь необходимой частью улыбки. Более добродушное создание трудно себе представить. 

На цепь же ее посадили из-за недоразумения и формальных человеческих правил: один бестолковый малыш испугался Альмы до слез.

Она была счастлива, когда маленький сын хозяев подходил к ней один, с друзьями или даже с какими-то лопатками и инструментами.

Я видел однажды, как он, постукивая, обсыпал Альму какой-то красной сухой размельченной краской, и слабая тень недоумения промелькнула на ее лице, но выражение счастья не исчезло, а лишь приобрело, казалось, метафизический смысл. Конечно, лучше, если тебя не обсыпают какой-то гадостью, но коль игра и дружелюбные объятия продолжаются, то разницы нет почти никакой. 

Альма могла расцарапать всех и покусать, но подобная мысль, разумеется, не приходила ей в голову. «Поглаживания – насколько это более приятное и нужное дело», – справедливо понимала она.

* * *

Читаю объявления в газете.

«Опытная акушерка ищет работу с детьми любого возраста». Неужели и здесь я оторвался от жизни? Мне казалось, акушерки нужны только новорожденным.

«Заключу брак с рождeнным в 1949-м, 1952-м, 1956-м и 1961 гг.». Месяцы и дни не указаны, но и так у потенциального кандидата задача довольно трудная – родиться четыре раза!

«Врач-парапсихолог, автор четырех книг, большой любитель музыки и танцев, кандидат на Нобелевскую премию, ищет добрую, отзы…» На месте девушек я бы не очень бросался на подобное объявление. Нобелевская премия – это, конечно, неплохо, особенно в области мира (лучше всего – в семье), но и еe могут дать, как мы знаем, вовсе какому-нибудь бандиту.

А вот на таком я бы остановился: 

«Люди добрые, кто знает слова песни «Белой акации гроздья душистые», позвоните».

* * *

В вагоне спят семнадцать пассажиров, а двадцать три – читают. Красит бровь одна из них. Ей жаль, что не сложилась судьба героев. К ним пришла любовь. Пятнадцать пассажиров дремлют стоя, один из них чуть выпил, даже пьян, и целоваться вдруг бегут герои домой. Там стулья, стол, и на диван ложатся тени. Бровь другую красит одна, проснулись восемь, три в уме троих и держат. Жизнь проходит разве бессмысленно, как правильно заметил автор?.. Пусть статистика считает людей под стук колес день ото дня.

Но та одна – она еще читает, от удивленья брови приподняв. 

* * *

В City Center – канадский балет. «Пиковая дама». Либретто начинается так: «Советский офицер приезжает в Ленинград и встречается с графиней».

* * *

Бомж в брюках с бахромой от пояса и спаянными пoтом волосами дремлет на скамейке. Мимо проходит скромно одетая бомжиха с тележкой. Бомж ей: «Сестра, ты прекрасна!»