Первый в мире мексиканский радиосериал. Лучшие серии.

Действующие лица: Мария, Антонио, Хименес, Луиза, Гонсалес, Педро, Люсия, Габриэль, Энрике, Мендосо, Хуанита, Бенитес, Альфонсо и многие-многие другие негодяи.

98-я серия 

– Мария! Мария, открывай!

– Кто там?

– Это я, твой муж Антонио.

– Ага, пришел наконец-то! Семь дней тебя не было. Вот тебе, негодяй!

– Ой, Мария, скалкой – это больно. Не надо меня бить, потому что я один из величайших умов современности.

– Что ты несешь, негодяй! Где ты был семь дней?

– Я работал. Я совершил величайшее научное открытие. Я открыл формулу счастья. Скоро мне дадут какую-нибудь премию имени кого-нибудь.

– Я не верю тебе, негодяй! А… а что за формула, ну-ка, расскажи.

– Секундочку. Я записал вот здесь, на салфетке… три раза по сто грамм текилы в 

течение десяти минут, потом три минуты раскачивания на стуле, потом еще три по сто текилы с пятиминутными перерывами на рассказывание анекдотов, потом восемь с половиной минут на курение сигары и сразу после этого шесть текил еще. 

И счастье наступает гарантированно.

– Да? А почему тебя видели все эти дни с какой-то крашеной блондинкой?!

– Это Люсия. Она участница эксперимента. Это составляющая моей формулы.

– Какая составляющая?

– Очень важная. Это переменная «игрек». Причем, как выяснилось, достаточно постоянная. Кстати, ни Виктория, ни Маргарита на роль «игрека» не подходят, я пробовал.

– А зачем ты ставил эксперимент сразу на себе? Попробовал бы его на мышах или обезьянах.

– Ну, во-первых, Люсия бы не согласилась, а во-вторых, жалко… столько текилы обезьянам. Мария, я рисковал жизнью ради науки… а ты меня скалкой.

– Прости, Антонио! Прости, мой Эйнштейн, мой Лобачевский, мой Софья Ковалевская, мой супруги Кюри. Знаешь, я тоже хочу испытать на себе действие этой формулы.

– Нет, Мария, это формула только для мужчин. 

– А для женщин?

– Для женщин есть другая формула счастья: готовить, убирать, стирать белье, рожать и воспитывать детей, ходить в магазин, выносить мусор.

– Ой, Антонио, так получается, что я всегда была 

счастлива?

– Еще бы, с таким мужем. В общем, я пойду посплю, а ты иди на кухню, Мария, и будь счастлива.

109-я серия 

– Мария!

– Да, Антонио?

– Мне кажется, я слышу зов предков.

– И что он тебе подсказывает?

– Что надо подняться на второй этаж к дедушке – по-моему, это он меня зовёт.

– Зачем, ведь мы были у него всего месяц назад?

– Наверное, ему что-нибудь нужно.

– Что ему может быть нужно? Он просто спекулирует на нашей любви. Вспомни, в прошлый раз, когда мы пришли к нему, мы принесли ему банан, бутерброд с кактусовым маслом и леденец, а этот негодяй даже не сказал спасибо.

– Ну, во-первых, он немой, а во-вторых, когда мы вошли он спал, и пока мы ждали, когда он проснётся, ты всё съела.

– Ну, положим, банан съел ты…

– Конечно, буду я ждать, пока проснётся твой дедушка!

– Как это – мой? Это твой дедушка!

– Мой?! Да у меня вообще никогда не было дедушки!

– А кто же тогда у нас наверху?

– Не знаю. Но я помню, что его внесли вместе с мебелью, когда мы въезжали в эту квартиру двадцать лет назад.

– Так нам его подкинули! Вот негодяи эти мексиканцы: рожают дедушек, а потом подкидывают их порядочным людям.

– Мария, а давай сдадим его в Дом малютки!

– Но он же дедушка!

– Зато довольно маленький. И наверняка какая-нибудь семья, которая не может иметь дедушек, его удедит… удедерит… удедушкит.

– Какой ты у меня умный… и человечный! 

114-я серия 

– Антонио, послушай, а кто такой Гегель?

– Ну, Гегель – это тот же Гоголь, только люди об этом не знают и называют его Гегелем.

– А, понятно… А кто такой Гоголь?

– А это человек, который вместе с Моголем изобрёл некий напиток. Так и называется – гоголь-моголь. Ну, как Гей-Люссак.

– Люссак был геем?

– Нет, это его партнёр был геем, а он был просто Люссак.

– Подожди, если партнером Люссака был гей, значит, и сам Люссак тоже гей.

– Да, ты права, Мария. В любом случае, их именем назван какой-то закон. Скорее всего, разрешающий однополые браки. А почему ты спрашиваешь?

– Я читаю справочник «Знаменитые люди со странными фамилиями». Вот, смотри: Артур Шопенгауэр. Как ты думаешь, кто это?

– Ну, Артур – это один армянин, который торгует мандаринами на базаре, Шопен – это композитор, а Гауэр – это непроизносимая часть фамилии Шопена.

– А почему она не произносится?

– На этом настояли люди, которые не любят буквы «г», «а», «у», «э» и «р».

– А что настояли?

– Некий напиток. Скорее всего, гоголь-моголь, который ещё некоторые по ошибке называют гегель-мегель.

– Спасибо, Антонио, ты мне всё объяснил. У меня всё так четко разложилось в голове, что она сейчас лопнет. 

– Иди поспи, моя близкая… в смысле, недалекая.