Редакторская колонка
Мне опять приснился Сергей Довлатов
Прошлой ночью. Это уже раз третий, или четвертый. Но я не записывал. Туманно как-то все это было… В одном из снов, помню, я пришел к нему домой куда-то на пятый этаж вроде «хрущевки» и стал убеждать, какой он замечательный писатель, как он описывает типы и характеры, показывает, какими могут быть люди и на что они способны. И что умение описывать человека всегда было главным и у Лескова, и у Чехова , и у Зощенко, и какой у него ясный, незамутненный стиль, и какой юмор, и какая плотность смыслов, и как он втягивает и не отпускает…
И еще сказал, что он во многом идет от Пушкина, и что я обратил внимание на его шутливую обиду в каком-то из писем Ефимову, мол, почему никто не догадается назвать Сергуню эпигоном Пушкина.
Я говорил горячо, волнуясь, торопясь, боясь, что он меня перебьет. А он сидел спокойно, чуть улыбаясь, и только бровь слегка поднималась, видимо, от удивления, что вон какой горячий поклонник у него оказывается есть…
А вот прошлый сон я запомнил чуть подробней.
Вроде мы с ним условились о встрече в каком-то кафе. Я прихожу и вижу его сидящим в одиночестве у стены за довольно большим столом. Кафе переполнено и мне странно, что к нему никто не подсел. Я здороваюсь, сажусь и, простите, выясняется, что разговор наш будет о его рукописи, которую я отредактировал и собираюсь где-то напечатать, или издать отдельной книгой. Я вижу перед ним листки, с какими-то, видимо, моими замечаниями, с которыми он довольно легко соглашается. А об одном месте говорит:
– Ну, вы здесь все-таки много сократили, смотрите совсем мало осталось.
Я улыбаюсь и отвечаю, имея в виду его Записные книжки:
– Ничего, у вас вещи еще короче бывают.
Он тоже улыбается.
И опять я хочу рассказать ему, каким он стал знаменитым, и как его любят все, кто читает по-русски,… и вдруг понимаю, что пришел я к нему как бы из будущего, из его будущего. И думаю о том, как же мне ему все это сказать: ведь он же не знает, что скоро его не станет, а сказать ему об этом я никак не могу… и вот за этим размышлением и застал меня рассвет.
Я помню, что он сидел какой-то такой удивительно красивый, со смуглым лицом и небольшими усиками, в красной в крупную клетку вельветовой рубашке. И таким спокойствием и доброжелательностью веяло от него – не передать!...
И еще я запомнил, что когда говорил с ним, то шума переполненного кафе почему-то совсем не слышал…
