***

В пеньюаре багряноовсяновосером,
надкусив золотой сладкохрустный эклер,
дама пьёт искророзовый пунш из фужера:
у неё поутру разыгрался бодлер.

Выпив чашку душистого крепкого чая,
джентльмен выползает гулять в палисад.
Проползёт метра два, и садится, вздыхая:
O себе даёт знать застарелый жоржсанд.

А вот мне не везёт. Иль здоровья навалом,
или же организму хворать не резон.
Ничего не болит. Только после скандалов
иногда вдруг заноет в кишках доризо. 

***

Всё пишу я ямбический свой амфибрахий,
золотится листвой октябреющий сквер...
Почему пребываю я в давящем страхе,
что вот-вот опадет красноглавый флобер?!

Как минорно звучат поздней осени ноты!
Бог таращит с небес свой взыскующий зрак...
Вял флобер, даже если втираешь в него ты
животворный (по мнению многих) бальзак.

Не поможет уже язва нежнокасаний.
Даже пенье сирен. Даже сервис путан.
И я грустно сажусь не в свои мопассани,
наизнанку надев дюматканый кафтан.