Одной из самых заметных черт Сашиного характера было желание пустить пыль в глаза. Он обещал все что угодно, кому угодно и по собственной инициативе.

Например, впервые увидев человека, он мог вдруг ни с того ни с сего проявить живое участие в его судьбе. Неподготовленный человек сначала пугался, когда Саша интересовался его делами и бескорыстно предлагал свою помощь, включая денежную. 

– У меня все нормально, – робко успокаивал человек обеспокоенного его судьбой Сашу. 

Но того сдержать было уже невозможно.

– Что, и с делами полный порядок? – уточнял Саша. – И денег хватает? 

– Нет, денег не хватает, – в конце концов честно признавался человек. – Деньги мне сейчас очень нужны. Да и работы у меня пока нет. Машины нет. Сюда вот на метро приехал. А самое главное, что и квартиры нет. Жена совсем заела, то ее не устраивает, это, а сама палец о палец не ударит. Дети оболтусы, учиться не хотят, ничего не хотят, хотят жить только в свое удовольствие. А эта им потакает во всем. Мне бы их куда-нибудь пристроить, старшую – на работу, младшего – в институт. Спина стала болеть – радикулит, наверное. Но самое главное, конечно, денег нет. 

Человек, пользуясь редким случаем, вываливал на Сашу все свои проблемы, таким образом предоставляя ему право выбора. Надо отдать должное Саше, я никогда не слышал, чтобы он обещал кому-то помочь в личных делах или, например, избавить кого-то от какого-либо тяжелого заболевания. Нет, такого на моей памяти не было. Как правило, все Сашины обещания были связаны с финансово-деловой сферой. 

– Деньги – это вообще не проблема, – сразу обнадеживал горемыку Саша. – Это мы обязательно решим. Но я вот о чем подумал, – раскрывал Саша перспективы перед своим новым знакомым, – тебе бы с твоим размахом и таким богатым опытом дело свое какое-нибудь организовать, магазинчик там собственный открыть или фирму, скажем, какую-нибудь небольшую…

И вот обалдевший человек, с кучей проблем и без денег, понимал, что наконец-то закончилась затянувшаяся черная полоса его жизни, и с надеждой смотрел на своего невесть откуда взявшегося благодетеля. Так, наверное, старик смотрел на трепыхавшуюся в неводе золотую рыбку, так засидевшаяся в девках перезрелая барышня смотрит на появившуюся в непосредственной близости особу мужского пола.

– В общем, не стесняйся, звони, придумаем что-нибудь, – старался Саша скорей закончить им же начатый разговор.

И действительно, жизнь человека после этого разговора заметно менялась. Теперь он точно знал, что нужно делать для построения своего светлого будущего – нужно было просто встретиться с Сашей, чтобы взять у него деньги или уточнить, каким все-таки образом ему открыть собственный магазин или небольшую фирму. А вот это (встретиться с Сашей), оказывалось, было совсем не просто. Человек с утра до вечера звонил по всем возможным телефонам, носился по городу в поисках неуловимого благодетеля. Но безуспешно.

Он звонил мне:

– Не знаешь случайно, где Саша? Уже неделю нигде не могу его найти.

– Не знаю, – ничем не мог помочь ему я, глядя на Сашу, из отчаянной жестикуляции которого следовало, что его здесь нет и не будет и что вот где они все у него сидят.

Я, конечно, сочувствовал искавшим Сашу, но все же посоветовал бы им быть менее доверчивыми и брать пример, скажем, с меня. Поскольку с пониманием отношусь к искреннему желанию людей делать добро и стараюсь не напоминать им об их минутной слабости. Ну не удержался человек, пообещал лишнего, что ж теперь отравлять ему жизнь, требуя выполнить обещанное. 

Лично мне Саша больше всего любил обещать купить машину. Впервые, лет так двадцать тому назад, глядя на наши с женой счастливые после свадьбы лица, он заявил, что просто обязан купить нам машину. Почему именно машину – не знаю, мы бы согласились и на менее ценный подарок, но менее ценный не устраивал Сашу. Наверное, ему казалось, что менее ценное не произведет должного эффекта. 

Спустя много лет, по-прежнему оставаясь без машины, я женился второй раз. 

– Успокойся, – остановил я жену, когда она, услышав обещание Саши обязательно купить нам машину, бросилась искать свои старые права.

Но больше всего доставалось Наташе, Сашиной жене, ей чаще других приходилось прикрывать своего безмерно щедрого мужа. 

– Саши нет дома, – как-то пыталась она выпроводить заявившегося к ним прямо домой бесцеремонного типа. 

– Буду ждать, – пообещал тип

 и без разрешения, отодвинув ее, прошел в комнату, – мне завтра деньги срочно нужны, Саша обещал дать.

Саша появился часа через четыре. Из спальни. 

– Ой, разве ты дома!? – фальшиво удивилась Наташа. – А я тебя не заметила! Тут к тебе пришли.

– Давай решим твои дела завтра, сегодня мне некогда, – раздраженно сказал Саша уютно развалившемуся в кресле типу. И его раздраженность можно было понять: одно дело, когда ты, как этот пришедший тип, пьешь перед телевизором предложенный Наташей чай с печеньем, а другое, когда несколько часов один сидишь в спальне, без еды и телевизора, без возможности сходить незамеченным в туалет.

Но больше всего мне запомнилась история с часами. Как-то мы, проходя мимо фирменного часового магазина, зашли внутрь, и Саше на глаза попались часы, выходить без которых он наотрез отказался. Когда я узнал их цену, то всеми доступными мне способами стал пытаться отговорить его от этого безумного поступка. Хотя и знал, что если он что-то вбил себе в голову, то выбить это оттуда просто нереально. 

– Как ты не понимаешь, – снисходительно объяснял мне он, – что, помимо всего, это выгодное вложение денег. Вот увидишь, с годами они будут стоить все дороже и дороже.

Довольный покупкой Саша предложил обмыть ее. Это предложение мне показалось гораздо более здравым, чем сам повод. Поехали ко мне. Но довольно быстро оба поняли, что сидеть вдвоем за столом нам тоскливо. Меня раздражало его постоянное любование своим запястьем, а его – мое нытье о бездарно потраченных деньгах. И тут удачно, как мне в тот момент показалось, позвонил Витя Мельников. И я с радостью пригласил его составить нам компанию. Витя со свойственной ему легкостью согласился. Он приехал со своей гитарой. И стало лучше. Настолько лучше, что Саша переключил-таки свое внимание с часов на гостя, раньше с Витей они знакомы не были. А ближе к вечеру выпитое нами и спетое Витей сделало свое дело. 

– Витя! – Саша торжественно встал. Наверное, хочет произнести тост, решил я. Но угадал только отчасти, потому что после сказанного о Витином таланте Саша почти строевым шагом подошел к нему, обнял, снял с руки купленные сегодня часы и надел их на Витину руку.

Видимо, это был экспромт, и неожиданным он был не только для нас с Витей, но и для самого Саши. Он, как мне показалось, удивленно посмотрел на свои часы, висевшие уже на чужой руке, молча вернулся на свое место и молча выпил.

– Мельников! – зашипел я. – Верни сейчас же часы! Они дорогие!..

Я отобрал у него подарок и вернул его прежнему владельцу. Саша, заметно помрачневший после процедуры награждения, вновь ожил и повеселел. Вновь полились спиртное и песни. Я на какое-то время потерял контроль над обстановкой. Вернул меня к реальности вид Сашиных часов, вновь каким-то образом оказавшихся на Витиной руке.

– Я же тебя как человека просил не брать у него часов! – отчитывал я Витю, оттащив его от расчувствовавшегося Саши. 

– Я здесь ни при чем, – объяснял Витя, – он мне их силой всовывает, говорит, что обидится.

Саша, видимо, вошел во вкус, безнаказанно демонстрируя свою непомерную щедрость. За вечер мне пришлось еще несколько раз возвращать часы на Сашино запястье. 

На следующий день Саша хмурый пришел ко мне.

– Гена, – неловко помявшись, начал он, – я это… вчера часы подарил…

– Так я же… – начал я, но, поняв бессмысленность упреков, лишь махнул рукой и стал набирать номер Витиного телефона.

– Мельников! – орал я. – Верни часы! Я же предупреждал, чтобы ты их не брал!

– Что я мог сделать, – виновато оправдывался тот, – он же заставил меня их взять…

На следующий день мы с Витей, оба недовольные, встретились, и я в очередной раз забрал у него часы.

Прошла, как пишут в фильмах, желая пропустить какой-то отрезок времени, неделя. Ко мне пришел Саша. Вид его мне сразу не понравился. Не было его обычной уверенности, с виноватым видом он разглядывал что-то на полу. Я смотрел на него с любопытством, так врач-психотерапевт смотрит на своего постоянного пациента, заметив новые симптомы старого заболевания.

– Ну? – наконец не выдержал я. – Подарил?

Саша в ответ лишь что-то промычал. 

– Снова Мельникову? – демонстрировал я дар ясновидения.

– Понимаешь, – пытался объяснить необъяснимое Саша, – мы встретились, мне стало неудобно…

– И ты, чтобы стало удобно, решил еще раз подарить ему часы. А сейчас для того, чтобы уж совсем всем стало удобно, включая меня, хочешь, чтобы я снова вернул их тебе обратно, – ответил я за него и сразу предупредил: – Не буду. 

Но Саша, надо отдать ему должное, и не настаивал. Может, этот его растерянно-виноватый вид и заставил меня снова позвонить Мельникову. Теперь орал уже он.

– Как вы мне надоели! – орал он. – Один то и дело дарит мне свои часы, второй их отбирает. Вы что, издеваетесь!?

Но часы при встрече все-таки вернул.

Тем не менее, эта история послужила, я думаю, хорошим уроком для Саши. Надеюсь, что он стал более сдержан в проявлениях широты своего характера. 

Как раз сейчас я жду от него звонка: он мне пообещал помочь с покупкой квартиры. Я понимаю, конечно, что с его стороны это мог быть лишь минутный душевный порыв, о котором он уже и думать забыл. Но вдруг… Всякое ведь бывает… Надежда, как известно, умирает последней.