Печка у меня очень плохая. Вся моя семья завсегда угорает через нее. А чертов жакт починку производить отказывается. Экономит. Для очередной растраты. 

Давеча осматривали эту мою печку. Вьюшки глядели. Ныряли туда вовнутрь головой. 

– Нету, – говорят. – Жить можно. 

– Товарищи, – говорю, – довольно стыдно такие слова произносить: жить можно. Мы завсегда угораем через вашу печку. Давеча кошка даже угорела. Ее тошнило давеча у ведра. А вы говорите жить можно. 

Председатель жакта говорит: 

– Тогда, – говорит, – устроим сейчас опыт и посмотрим, угорает ли ваша печка. Ежли мы сейчас после топки угорим – ваше счастье, – переложим . Ежли не угорим – извиняемся за отопление. 

Затопили мы печку. Расположились вокруг ее. 

Сидим. Нюхаем. 

Так, у вьюшки, сел председатель, так секретарь Грибоедов, а так, на моей кровати, – казначей. 

Вскоре стал, конечно, угар по комнате проноситься. 

Председатель понюхал и говорит: 

– Нету. Не ощущается. Идет теплый дух, и только. 

Казначей, жаба, говорит: 

– Вполне отличная атмосфера. И нюхать ее можно. Голова через это не ослабевает. у меня, – говорит, – в квартире атмосфера хуже воняет, и я, – говорит, – не скулю понапрасну. А тут совершенно дух ровный. 

Я говорю: 

– Да как же, помилуйте, – ровный. Эвон как газ струится. 

Председатель говорит: 

– Позовите кошку. Ежели кошка будет смирно сидеть, значит, ни хрена нету. Животное завсегда в этом бескорыстно. Это не человек. На нее можно положиться. 

Приходит кошка. Садится на кровать. 

Сидит тихо. И, ясное дело, тихо – она несколько привыкшая. 

– Нету, – говорит председатель, извиняемся. 

Вдруг казначей покачнулся на кровати и говорит: 

Мне надо, знаете, спешно идти по делу. 

И сам подходит до окна и в щелку дышит. 

И сам стоит зеленый и прямо на ногах качается. 

Председатель говорит: 

– Сейчас все пойдем. Я оттянул его от окна. 

– Так, – говорю, – нельзя экспертизу строить. 

Он говорит: 

Пожалуйста. Могу отойти. Мне ваш воздух вполне полезный. Натуральный воздух, годный для здоровья. Ремонта я вам не могу делать. Печка нормальная. 

А через полчаса, когда этого самого председателя ложили на носилки и затем задвигали носилки в каретку скорой помощи, я опять с ним разговорился. Я говорю: 

– Ну как? 

– Да нет, – говорит, – не будет ремонта. Жить можно. 

Так и не починили. 

Ну что ж делать? Привыкаю. Человек не блоха – ко всему может привыкнуть.