* * *

Мне все равно, куда ведет тоннель,
Туда или оттуда и досель.
Но если я стою в его начале,
То лишь бы свет в конце не выключали.

Легенды цирка

Из неслучившегося

Когда бы Кио хоть слегка
Вдруг в цирке тигру дал пинка,
Прославился б пинок его 
В миру как трюк «ПинокКиo».

Кроме шуток

Кочегар броненосца «Кромешный» 
Был черней, чем угля самосвал,
И Малевич квадрат свой, конечно,
С подбородка его срисовал.

Озверевши в морях, как пиранья, 
Кочегар, на работе горя,
Ради шалости ночью названье
Кораблю поменял втихаря.

Пара кисточек, краски канистра, 
Тут закрасил, а здесь приписал,
Все успел удивительно быстро, 
За какие-то четверть часа.

Подуставший от боцманских дудок,
Не заметил подмены народ.
Был «Кромешный», а стал «Кроме Шуток», 
С новым именем – полный вперед.

Много миль за кормою осталось, 
Кочегар начинает скучать,
А команда невинную шалость 
Не желает никак замечать.

Поведенье такое досадно, 
Видно, с этими шуток не жди.
Кочегар все исправил обратно 
И тельняшку порвал на груди.

Волны судно качают неспешно, 
За бортом все вода да вода,
Кочегар броненосца «Кромешный» 
Разучился шутить навсегда.

Ужасны судьбы мохнатых рыбок...

Печальна участь пернатой белки,
Ужасны судьбы мохнатых рыбок,
Природа-мама без опохмелки
Не застрахована от ошибок.
Перната белка, и не случайно,
Мохната рыбка, да вот лысеет...
Пойду-ка, что ли, поставлю чайник...
Вот буревестник: он гордо реет
И, рассекая простор рогами,
Полощет по ветру хобот синий.
Ему ходить бы с его ногами,
А он летает, поджавши вымя,
И, пятачок свой расправив гордо,
Визжит сынишка в нагрудной сумке.
(Вчера родился – с полметра морда...) 

Мой чай вскипел. Подставляйте рюмки.

Таракан с людьми в голове

В славном городе на Неве
Проживал у канала Обводного
Таракан с людьми в голове
И боялся гнева народного.
Да и как ему не дрожать,
Схоронившись в почтовом ящике?
В голове людей содержать –
Не гулять вдоль Фонтанки в плащике.
Лился с Лиговки гул машин,
Во дворы затекая оловом,
Таракан в вечном страхе жил,
Постоянно больной на голову.
Каждый день повторял маршрут,
Шел от телеэкрана к хлебнице –
Массы хлеба и зрелищ ждут,
И о том, как им плохо, треплются.
Ведь не дай Бог людей достать,
Разнесут все, подобно селю.
Таракан так боялся стать
Революции колыбелью,
Но пришлось. Долетел с Невы
Выстрел пушки в денек промозглый,
Вторя эху людской молвы:
Таракан-то, того...
Безмозглый...