Так, у меня горе, я обнаружил у себя в речи слово-паразит, это слово «так». Я думал, моя речь чиста и правильна, а на самом деле она кишит паразитами, как соседский Бобик.

Если честно, обнаружил это слово не я, а девушка Оля. Мы гуляли по улице, я сказал:

– Давай зайдем во фруктовый киоск, купим что-нибудь? Так, я хочу дыню.

А Оля сказала:

– Еще раз услышу от тебя слово «так», и буду бить в лоб.

– А что с этим словом не так? – спросил я, и тут же получил удар кулаком. 

Оказывается, я то и дело употребляю слово «так», буквально через слово. Я употребляю его даже там, где оно не нужно, вместо бранных слов и в качестве междометия. Когда мне в автобусе наступают на ногу, я использую не общеупотребимую лексику, а слово «так». Я произношу его в тональности ре-минор, и человек немедленно сходит с моего ботинка, а при первой же возможности – и из автобуса. 

Конечно, слово «так» еще не самое страшное слово. В давние времена, когда я служил в армии, я видел живого прапорщика, у которого было целых два слова-паразита, они составляли почти семь процентов его словарного запаса. Я не могу их вам здесь написать, Даль и Ожегов считают их недостойными занимать место на бумаге, а эти ребята знают толк в словах. Но я уверен, оба эти слова вам и так известны, просто напрягите фантазию. Пусть будут, например, «ай-ай-ай» и «безобразие».

Имени того прапорщика история не сохранила, в нашей роте он был известен под именем «товарищ прапорщик», или, ласково, «тащьпапщ». Разговаривал он так:

– Если я, ай-ай-ай, еще раз увижу, что кто-то курит на плацу безобразие, ай-ай-ай, я воткну ему метлу в ай-ай-ай и заставлю подметать все это безобразие, ай-ай-ай, с востока на запад, ай-ай-ай. Анахореты, мамзель вашу.

Товарищ прапорщик думал, что «анахорет» – это такое редкое и красивое оскорбление, что-то вроде «эндемик помоечный», только более емкое.

Разумеется, Оля хочет, чтобы я в своей речи придерживался иных ориентиров, ей хотелось бы, чтобы я брал за образец для подражания не прапорщиков, а кого-нибудь более компетентного в вопросах языкознания. Какого-нибудь Дюма, к примеру, или Льва Толстого. Оля говорит:

– Смотри, вот Лев Толстой за свою жизнь написал целую кучу романов. Почему ты до сих пор не написал роман? Сядь и пиши. 

Тогда я разваливаюсь в кресле и задумчиво произношу:

– Все смешалось в кучу в доме Облонских: кони, люди…

Оля притворно сердится, она хочет, чтобы я писал роман по-настоящему, а не издевался над классикой. 

– Все, кому не лень, пишут романы, – говорит она. – Один ты сидишь и киснешь перед телевизором, как инфузория туфелька. 

Тогда я начинаю оправдываться, говорю, что не могу найти подходящую тему, а еще времени для творчества почти нет, и муза ушла в запой – в общем, сейчас неудачное время, чтобы писать роман. 

– Темы у него нет, – презрительно фыркает Оля. – Не знаешь, о чем писать – бери пример с умных писателей, пиши про женщину. Лев Толстой всегда так делал. И Стивен Кинг тоже. У него половина романов про женщин. Ты знаешь, что у него есть роман даже про Йоко Оно?.. Честно. Так и называется: «Оно». 

Разумеется, Оля не требует, чтобы роман был непременно про нее, упаси боже, но она определенно дает понять, что женщина, о которой нужно писать роман, – вот она, рядом. Зовут Оля, возраст для романа самый подходящий, брюнетка, стройная, беспартийная, судимостей не имеет. Само собой, если я захочу выбрать для себя другую героиню романа, это мое дело. Если какой-нибудь писатель хочет ходить с исцарапанным лицом, то почему Оля должна ему это запрещать?.. 

Самое главное – чтобы в романе было поменьше слов-паразитов. 

– Начать разрешаю со слова «так», но не злоупотребляй, – сказала мне Оля. – И помни, писать нужно на хорошем русском языке. Диалект прапорщиков, конечно, очень колоритный, но для романа не подходит, в нем слишком много междометий. 

Одним словом, со следующего понедельника мне предписано вплотную заняться крупной прозой. Оля пообещала, что если я не напишу первый том к декабрю, то она начнет курить трубку и пускать мне дым прямо в лицо. Знает, чем меня мотивировать, хитрюга. 

Так, все, мне пора. Времени в обрез, пойду писать роман. Название я уже придумал, оно краткое и емкое, как междометия прапорщиков: «Так». 

Остались мелочи – написать текст. Надеюсь, к зиме управлюсь.

Как-то так.