Хождение в гости в маленьких провинциальных городках, особенно накануне очередных выборов, становится делом все более опасным для здоровья. При обильных возлияниях можно не на шутку разоткровенничаться с присутствующими на политические темы и не сойтись с ними взглядами. А это при нынешней чрезвычайно напряженной общественно-политической ситуации чревато самыми непредсказуемыми последствиями. И вот вам свежий пример: на днях с балкона второго этажа выпрыгнул некто В. М. Гургула. И прибегнул он к столь оригинальному способу покидания помещения не ради хохмы и не на спор, а из политических соображений. А до этого Василий Михалыч неизменно уходил из гостей традиционным способом – через дверь, и многих удивляло, как это он, любитель принять на грудь и обсудить текущий политический момент, избегает конфликтов с хозяевами и гостями и у него даже нет инвалидности. А весь фокус состоял в том, что этот Гургула, будучи по натуре человеком крайне наблюдательным и тонко чувствующим, умел по каким-то лишь ему одному доступным приметам безошибочно определять, каких взглядов придерживаются хозяева квартиры и удерживать разговор в нужном русле. И ничего удивительного в том, что за довольно короткий срок, находясь в гостях, Гургула успевал побывать по очереди либералом, демократом, сепаратистом, национал-шовинистом, космополитом, антиглобалистом и даже сторонником учения Конфуция.

Однажды, находясь на крестинах, Гургула по каким-то особым признакам, в том числе и по запаху, сумел определить, что находится в доме приверженца монархии, в связи с чем весь вечер произносил здравицы в честь дома Романовых, требовал вернуть престол законному наследнику, а под занавес даже спел «Боже, царя храни!», за что был удостоен особой благосклонности хозяев и даже остался ночевать в их доме в связи с поздним временем.

Но, как говорится, и на старуху бывает проруха. Со временем Гургула, очевидно, слишком уверовал в свои уникальные способности, и эта самоуверенность ему дорого стоила. Однажды, оказавшись на дне рождения в квартире одной из своих сотрудниц, Гургула на мгновенье заглянул в соседнюю с гостиной комнату и, заприметив там на стене портрет Карла Маркса, решил, что находится в доме сторонников учения последнего, в связи с чем после нескольких рюмок водки громогласно заявил, что учение Маркса вечно живо, потому что верно, после чего стал ратовать за восстановление сети марксистских кружков в стране, возглавить один из которых он брался сам.

Но весь трагикомизм ситуации заключался в том, что в соседней комнате висел не портрет Маркса, а образ Николая Чудотворца работы кисти местного живописца Р. О. Мазайло.

При тоталитарном режиме этот мастер набил руку на портретах классиков марксизма-ленинизма для всевозможных парткабинетов и организаций, а после падения режима из конъюнктурных соображений стал писать образа святых, в которых – хотел того этот новоявленный Рублев или нет – узнавались близкие многим черты вождей мирового пролетариата. На сей раз Гургулу сбила с толку борода Николая-угодника, явно позаимствованная у автора «Капитала».

Хозяин квартиры, человек в высшей степени набожный и почти не пьющий, до поры до времени слушал новоявленного марксиста с выражением смирения на лице, но когда тот, ссылаясь на Маркса, заявил, что религия – средство духовного порабощения и опиум для народа, лицо хозяина стало бледнеть, и он схватился за сердце. Тогда один из присутствующих, очевидно, близкий родственник хозяина, знавший, что тому категорически противопоказано волноваться, вооружившись десертным ножом, с криком «Ах ты, гидра марксистская, что же ты делаешь с человеком!» полез прямо через стол к сидевшему напротив него Гургуле, чтобы лишить, очевидно, воображаемую гидру, как минимум, одной из голов. Лицо родственника было совершенно багровым от водки и гнева. Вмиг смекнув, что на сей раз он дал маху, а марксизмом в этой квартире и не пахнет, Гургула выбежал в соседнюю комнату и, спасаясь, захлопнул за собой дверь. Разъяренный родственник, по весу чуть ли не вдвое превосходивший Гургулу, навалился на дверь с другой стороны, и тут Гургула понял, что в физическом отношении он гораздо слабее, чем в политических дискуссиях. Не в силах более удерживать дверь, он выбежал на балкон и, несмотря на атеистические воззрения недавнего марксиста, осенил себя крестным знамением и сиганул вниз.

И вот теперь, когда Гургула лежит в больничной палате в гипсе, его посещают всякого рода грустные мысли насчет того, как он мог допустить такую оплошность. Если вообще посещают.

Дело в том, что, кроме переломов конечностей, врачи констатировали у Гургулы еще и сотрясение мозга, в связи с чем строго-настрого запретили ему думать. В особенности на политические темы.