Пол-литра медицинского спирта, семь рублей, две курицы, девятьсот рублей, голова Нефертити гипсовая и лосьон после бритья, семьдесят пять гривен – что объединяет эти артефакты? Это все – мои гонорары... 

– Это вам! – главврач больницы протянул мне два увесистых флакона лекарства «Альмагель». 

– Спасибо, я здоров, – вежливо отодвинул я его руку. 

– Дома откроете! Вам пригодится!– он снова протянул мне лекарство и игриво подмигнул. 

И действительно, пригодилось. Это был мой гонорар за выступление на Дне медика – пол-литра спирта. И это тогда, когда, чтобы купить пол-литра водки, надо было простоять полдня в очереди. 

«И в ненавязчивой манере можно навязать свое мнение» – семь рублей за эту немудреную фразу, опубликованную в гремевшей тогда «Литературке», – мой первый гонорар. 

Две курицы – гастроном «Центральный», прошлый век, обеденный перерыв, выступление в подсобке на 8 Марта. 

900 рублей – авторское вознаграждение за сценарий двухминутного сюжета в киножурнале «Фитиль», при том, что моя зарплата инженера составляла в то время 150 рублей. 

– Что ты сидишь? – сказал не веривший до этого в меня папа. – Иди и пиши «Фитили»!

Голова Нефертити гипсовая и лосьон после бритья – универмаг «Украина», секция галантереи, выступление на новый, 1993 год. 

Эх, да что вспоминать! Счастлив автор, только что получивший гонорар! Светел авторский блеклый обычно лик и переполнен серотонином, гормоном счастья, его натруженный мозг! В этот момент наш автор не похож на себя, а похож на Мону Лизу или Юрия Гагарина – им можно любоваться непрестанно!..

Нынче гонорар все реже встречается в природе в его первозданном виде. Где эти окошки с бухгалтерами, платежные ведомости и самое приятное – роспись в графе «получил»? Вместо этого чаще всего – конверт с оговоренной суммой, передаваемый из рук в руки без росписи, часто не пересчитывая… Это уже как секс без любви: тоже приятно, но трепета не вызывает. 

Одесский юмористический журнал «Фонтан» платит гонорар исправно, день в день. Сегодня деньги можно перечислять на карточку, на сберкнижку, на мобилку, но они – традиционно и по старинке: по почте, переводом. А гонорар в «Фонтане», как выражается их главред, скромный, но зато символический. И думает этот главред: выпустил журнал, отправил авторам гонорар – и все! Нет, далеко не все! Гонорар ваш, уважаемый редактор, еще нужно получить…

Так случилось, что переводы на нашей почте выдают в том же окошке, где выдают пенсии. А пенсионеры – это люди, которым надоело работать, но не надоело жить. Их у нас в стране много, держава от них стонет, но терпит и, несмотря на то, что они подрывают экономику, пенсию регулярно выплачивает.

Поэтому в этом окошке всегда очередь. И так как прихожу я примерно в один и тот же день, то и стоят в этой очереди одни и те же люди. Стоим, народ потихоньку подходит, получает. Кто 967 гривен, кто даже 1245, самая захудалая бабуля – 894… И тут я протягиваю в окошко такой же самый паспорт, расписываюсь, как все, только получаю я, как правило, гривен 75. Редко – 80. Получаю, отхожу и мгновенно ощущаю все телом такую волну сочувствия, аж слезы наворачиваются. Что бедно у нас народ живет – многие знают, но что бывают у некоторых и такие пенсии, никто в очереди даже не представлял. И провожают они все меня сочувствующими взглядами, а я только голову опускаю и молчу. Не буду же я каждому объяснять, что это я почтовый перевод, в смысле гонорар, получил. 

Ясное дело, что у нас на одну пенсию, хоть какую, не прожить. Поэтому предприимчивые бабульки из той очереди в подземном переходе позади моего дома, называемом в народе «задний проход», приторговывают: кто укропчик продает, кто картошечку, кто лучок, яблочки, кто свои огурчики, грибочки маринованные в баночке. И когда прихожу я, меня они узнают сразу, и скидка у меня на все товары действует – ну просто баснословная! Жена мне всегда какую-нибудь старую куртку дает и посылает за покупками. Потому что так дешево, как я покупаю, – никто не умеет! И экономия от этого такая, что я на этих гонорарах за последнее время просто прилично поднялся. Поэтому и стараюсь изо всех сил, чтобы публикации мои в журнале «Фонтан» шли регулярно и умоляю главреда об одном – не дай бог, он вздумает повысить гонорары! Не дай господи! Тогда все, кранты, – хрупкое благосостояние мое рухнет, и снова художнику, а также его несчастной семье – быть голодными. И хоть говорят, что настоящий художник должен страдать, но мне-то такое за что? Признаюсь честно – не за что….