Есть у меня книга «Толстой в воспоминаниях современников», и не одна. А кто напишет про моего москов­ского друга Гену Попова? Или, вы думаете, мне нечего о нём написать, если я его уже больше двадцати лет знаю! Да я свою жену столько лет не знаю, а про неё не одну книгу мог бы написать! 

И вообще: может, потомкам про Попова почитать будет интересно. Хотя откуда нам знать, что потомкам будет интересно, если я не могу понять, что моей тринадцатилетней дочери интересно! 

Видите, опять несправедливость: я про себя уже кое-что рассказал, а про Гену Попова – практически ещё ни слова. А ведь он не просто себе Гена какой-нибудь! А Попов Геннадий Иванович, потомственный сибиряк, с Байкала. В меня мама в детстве рыбий жир ложечкой запихивала против рахита, а Генка в это время вместо соски омуля жевал. Я так думаю… 

Я последнее время много о нём думаю. Ну почему он такой невезучий? И недавно дошло. Фамилия ему такая невезучая досталась – Попов. Короче, не повезло с фамилией. Произнеси «Попов» – все скажут: а, это тот, что радио изобрёл? А скажи я: да нет, писатель Попов! Тут многие сникнут, зато кто пообразованней – сразу: Валерий или Евгений? 

И вот выслал мой Г. Попов к собственному юбилею в один юмористический журнал – по их же просьбе – свои произведения. И тут прямо как в индийском кино: другой Г. Попов тоже туда выслал, причём – одновременно. Открывает мой друг журнал, там его фото с поздравлением: мол, будь здоров и всё такое, а рассказики ниже – не его, а другого Г. Попова – Григория! И откуда возьмётся здоровье? Гена – возмущаться, а ему в редакции говорят: только не нервничайте! Мы вас очень уважаем, поэтому в следующем номере ваши рассказы под фото этого Григория напечатаем, чтобы никому обидно не было.

А мне всё равно за Гену оби­дно. Мне за Родину так ни разу не было обидно, как за Гену. 

Позвали его когда-то давно в одну интеллигентную компанию. Сплошные поэты, а кто там был не поэт, тот поэтесса. И главное, позвали не днём – к вечеру. А Попов к вечеру ослабленный. У него же организм родом из Сибири, а у них – ночь давно. И вот все, как принято в таких компаниях, выпили крепко и стали уговаривать сидящую среди гостей известную исполнительницу Веронику Долину (не путать с другой Долиной, Ларисой) взять гитару и спеть. А Гена, между прочим, никого не уговаривал, он к тому времени уже тихо сидел. Ну, Вероника для порядка пожеманничала немного, а потом прокашлялась и запела как умела. И тут Гена икнул. Ну, все гости, повторяю, интеллигентные, виду не подали, только посмотрели на него так, что начал Гена икать громко и не останавливаясь. И Вероника как-то уже неохотно пела, а потом и совсем петь бросила. Тут Попов – молодец, не растерялся! – из комнаты прыг и на кухню, водички попить. Но он же не знал, что в таких случаях надо не просто пить, а отклячить зад, стать «уточкой», задрать голову и тоненькой струйкой влить в себя полстакана воды. Ну, попил он из-под крана сколько влезло, возвращается… И только певица томно задушевную ноту взяла, Попов снова: «Ик!..» Так что Гену с тех пор в интеллигентную компанию часто забывают позвать. А сам он не просится, из гордости.

Да, он ещё и гордый, мало что невезучий! И за эту свою гордость страдает. 

Ему как-то место предложили. Может, и не шикарное, но вполне престижное. А у него как раз тогда никакого места вообще не было, и другой работы не было, и денег. А он и говорит: хочу, чтобы мне на триста рублей больше платили, чем предшественнику. Ему говорят: а чем вы лучше? А он отвечает: может, и ничем, но я так хочу! И не пошёл на это место – вот какой гордый!